Телефон Виктории дрожал на столе. Она нехотя нажала «ответить», и в трубке сразу раздалось:
— Мой сын тебя обеспечивает, Виктория, так что не переломишься у меня полы помыть, — сказала с нажимом Галина Сергеевна.
Вика замерла.
— Простите, вы сейчас серьезно?
***
Этот звонок стал последней каплей. Виктория отложила телефон и подошла к окну. Три года брака с Артёмом, и три года — словно бесконечная партия в шахматы с его матерью.
Когда они только поженились, Галина Сергеевна настаивала, чтобы молодые жили с ней. «Зачем снимать, когда у меня трёшка?» Но Виктория, получившая в наследство от бабушки небольшую двушку на окраине, настояла на отдельном проживании. Это была первая победа в долгой борь бе за независимость.
Вначале свекровь приходила без предупреждения. Могла позвонить в дверь в субботу утром: «Я тут мимо проезжала…» И пыталась руководить: передвинуть мебель, проверить холодильник, раскритиковать шторы.
— Артём привык к порядку, — говорила она, проводя пальцем по полке.
Виктория терпела месяц, два, три. А потом собралась с силами и спокойно сказала:
— Галина Сергеевна, мы рады вас видеть, но, пожалуйста, давайте договариваться о встречах заранее.
Свекровь надулась, пожаловалась сыну, но Артём, на удивление, поддержал жену. Наступило шаткое пере мирие.
Всё изменилось полгода назад, когда ИТ-компанию, где работала Виктория, сократили. В тридцать лет начинать с нуля страшно, но Вика решилась на смену профессии. Они с Артёмом всё обсудили: пока он работает, она проходит курсы дизайна интерьера — мечту, которую давно откладывала.
— Ты талантливая, — сказал тогда муж. — Справимся.
Виктория погрузилась в учёбу: лекции, проекты, встречи с наставниками. Но для Галины Сергеевны «сидеть дома» означало «бездельничать». Сначала были просьбы:
— Викуля, раз ты всё равно свободна, заскочи в аптеку за моими таб летками.
Потом поручения:
— Виктория, нужно отвезти документы в пенсионный. Ты же на машине.
Просьбы превращались в требования:
— Мне нужно к врачу в два часа. Ты меня отвезёшь.
Виктория помогала. Отказывать маме мужа казалось неправильным. Но с каждым разом тон Галины Сергеевны становился всё жёстче, а благодарности — всё реже.
***
После очередного звонка («Завтра в десять будь у меня, поедем в поликлинику») Виктория не выдержала. Сидя за рулём возле поликлиники, она ждала свекровь и размышляла.
Помогать близким — нормально. Но здесь что-то другое. Ни «пожалуйста», ни «спасибо», только требования и ожидание беспрекословного подчинения. Как будто она домработница, а не близкий человек.
Вика вспомнила, как в начале брака свекровь пыталась научить её «правильно» гладить рубашки Артёма.
— Он любит, когда воротничок вот так заглаживают, — демонстрировала она. — И пуговицы снизу вверх пришивать нужно, не как попало.
Артём тогда засмеялся: «Мама, я даже не замечаю таких вещей!»
Но свекровь не сдавалась. Она пыталась контролировать их рацион («Артёму нельзя острое«), выбор мебели («Этот диван через год продавится«), даже планы на отпуск («В Турции антисанитария, лучше в Анапу«).
Виктория отстаивала границы мягко, но твёрдо. И думала, что победила. Но теперь, когда она временно уязвима, Галина Сергеевна перешла в наступление.
«Больше так продолжаться не может», — решила Вика, увидев выходящую из поликлиники свекровь.
***
На следующий день телефон зазвонил в девять утра.
— Ты завтра ко мне приедешь. Полы помоешь. Мне тяжело, а ты всё равно ничем не занята, — безапелляционным тоном заявила Галина Сергеевна.
Виктория глубоко вдохнула.
— Галина Сергеевна, это просьба или приказ?
— А какая разница? — удивилась свекровь. — Ты живёшь на деньги моего сына, так что обязана.
Виктория почувствовала, как внутри что-то обрывается.
— Нет, Галина Сергеевна. Я не обязана мыть ваши полы. Я жена вашего сына, а не домработница. И наши с Артёмом финансовые договорённости касаются только нас двоих.
В трубке воцарилась тишина, а затем свекровь выдала:
— Какая неблагодарная! Я всё Артёму расскажу!
И она действительно рассказала. Вечером Артём вернулся хмурый.
— Что у вас с мамой произошло? Она плакала. Говорит, ты ей нагрубила.
Виктория попыталась объяснить ситуацию, но муж перебил:
— Ну она ведь попросила… ты чего такая резкая? Она немолодая уже, ей тяжело.
— Артём, она не просила, она требовала! И назвала меня нахлебницей!
— Да ладно, она бы никогда такого не сказала. Ты преувеличиваешь.
Виктория почувствовала, как внутри закипает обида.
— Значит, мама никогда не ошибается, а жена всегда преувеличивает?
— Я этого не говорил!
Впервые за три года они серьёзно поссорились. Артём ушёл спать на диван, а Виктория до утра не могла сомкнуть глаз.
***
Следующие дни прошли в напряжённом молчании. Артём уходил на работу рано, возвращался поздно. Виктория ходила на курсы, работала над проектами, но мысли постоянно возвращались к ссоре.
«Может, стоило уступить?» — думала она иногда. Но потом представляла, что будет дальше. Сегодня — полы, завтра — окна, послезавтра — генеральная уборка. А ещё готовка, стирка, глажка… И всё с тем же презрительным тоном: «Ты же на шее у моего сына сидишь».
Нет, нельзя было уступать. Если не остановить это сейчас, дальше будет только хуже. Ещё и с Артёмом отношения испортились. Он всегда был маменькиным сынком, но раньше хотя бы пытался быть объективным.
«Нужно что-то делать», — решила Виктория. — «Но что?»
И тут её осенило.
***
Через три дня свекровь снова позвонила:
— Виктория, я хочу шторы обновить на кухне. Купила новые, но у меня руки болят развешивать и гладить. Приедешь завтра, поможешь.
Виктория сделала паузу, а затем ответила неожиданно радостным голосом:
— Конечно, Галина Сергеевна! Буду у вас к одиннадцати.
Свекровь явно не ожидала такой покладистости и даже растерялась:
— Ну… хорошо. Жду.
На следующий день в 10:55 звонок в дверь застал Галину Сергеевну за приготовлением чая. Она открыла дверь и застыла на пороге.
Перед ней стояла улыбающаяся Виктория, а рядом — молодая женщина с двухлетним малышом на руках.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна! Знакомьтесь, это моя подруга Оля и её сын Миша. Оле срочно нужно в больницу к маме, а я сказала — чего ребёнку в больничных коридорах сидеть? Посижу с ним, пока шторы глажу. Вы же не против? Я ведь ничем не занята, как вы говорите.
Не дожидаясь ответа, Виктория прошла в квартиру, следом — Оля с малышом.
— Ты скоро, Оленька? — спросила Вика.
— Часа три-четыре, не меньше, — подыграла подруга. — Спасибо тебе огромное!
И, помахав на прощание, удалилась, оставив онемевшую Галину Сергеевну наедине с невесткой и активным двухлетним ребёнком.
— Так, где у вас утюг? — деловито спросила Виктория, снимая куртку. — Миша, солнышко, посиди пока тут, я сейчас тебе мультики включу.
Следующие два часа превратились для свекрови в настоящий кош мар. Пока Виктория неторопливо гладила шторы, малыш исследовал квартиру. Он рассыпал пакет гречки на кухне, включил телевизор на полную громкость, нашёл тюбик помады и нарисовал на обоях в коридоре что-то, отдалённо напоминающее солнце.
— Виктория! — не выдержала наконец Галина Сергеевна. — Ты не могла бы присматривать за ребёнком получше?
Вика обернулась с невинным выражением лица:
— Галина Сергеевна, вы же не против небольшого шума? А то я ж не могу и гладить, и за ребёнком уследить одновременно. Ну вы же просили помочь…
К моменту, когда шторы были наконец повешены, а Миша накормлен принесённым Викторией йогуртом (половина которого оказалась на кресле), Галина Сергеевна выглядела совершенно измученной.
— Всё, Галина Сергеевна, мы закончили! — радостно объявила Виктория. — Шторы висят, выглядят замечательно. Может, вам ещё что-нибудь помочь? Я могу Мишу ещё на часок оставить, если нужно.
— Нет-нет, — поспешно отказалась свекровь. — Спасибо, больше ничего не нужно.
На следующий день Артём вернулся с работы озадаченный.
— Мама звонила. Сказала, что больше ей твоя помощь не требуется. Что произошло?
Виктория пожала плечами:
— Я просто помогла ей с шторами, как она и просила.
— И всё?
— Ну, я была не одна. Помогала подруге с ребёнком. Совместила, так сказать, полезное с приятным. Ведь я, по словам твоей мамы, всё равно ничем не занята.
Артём смотрел на жену, и в его глазах мелькнуло понимание.
— Подожди, ты привела ребёнка к маме? — он начал улыбаться. — Маленького, активного ребёнка?
— Двухлетнего Мишу, — кивнула Виктория. — Очень любознательного мальчика. Он нашёл у твоей мамы коллекцию фарфоровых статуэток…
— О боже, — Артём не выдержал и рассмеялся. — Поэтому она сказала, что теперь справится сама?
— Видимо, да, — невинно улыбнулась Вика. — Странно, правда? Я ведь так старалась помочь. Именно так, как она хотела.
Артём сел рядом с женой на диван и взял её за руку.
— Знаешь, мама сегодня впервые сказала кое-что интересное. Что ты, оказывается, очень занятой человек и не стоит тебя отвлекать по пустякам.
— Вот как? — удивилась Виктория. — Какое внезапное прозрение.
— Прости меня, — вдруг серьёзно сказал Артём. — Я должен был встать на твою сторону. Мама действительно иногда… перегибает.
Виктория положила голову ему на плечо.
— Просто помни, что мы — семья. И решения принимаем вместе. Я никогда не откажу в помощи твоей маме, если ей по-настоящему нужно. Но я не её прислуга, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Артём. — И обещаю, больше такого не повторится.
***
Прошло две недели. Галина Сергеевна теперь звонила значительно реже, и исключительно сыну. О помощи не просила вовсе. Когда Артём предложил заехать к ней на выходных, она ответила, что «не хочет отвлекать молодых от их дел».
Артём сдержал слово — он стал внимательнее относиться к словам жены. Теперь, если возникало недопонимание, он не спешил с выводами, а просил рассказать всё подробнее.
Однажды вечером Виктория показала мужу свой дипломный проект — дизайн детской комнаты. Через неделю курсы заканчивались, и ей уже предложили стажировку в небольшой дизайнерской студии.
— Красиво, — искренне восхитился Артём. — У тебя настоящий талант.
— Спасибо, — улыбнулась Виктория. — Знаешь, эти месяцы многому меня научили. Я поняла важную вещь: устанавливать границы — это не грубость. Это забота о себе и своих близких.
— И даже о маме? — с улыбкой спросил Артём.
— Даже о ней, — кивнула Вика. — Может, теперь наши отношения станут честнее. Без манипуляций, давления и чувства вины.
На следующий день раздался неожиданный звонок. Виктория взяла трубку и услышала голос свекрови:
— Виктория, я хотела спросить… — в голосе Галины Сергеевны звучала непривычная неуверенность. — Ты как-то упоминала, что у тебя есть знакомый хороший невролог. У меня последнее время голова часто болит, а в нашей поликлинике только через месяц запись. Ты не могла бы дать мне его контакты? Или, может, подскажешь, как к нему попасть? Только если это не затруднит, конечно. Я понимаю, что ты и так занята своей учёбой.
Виктория улыбнулась:
— Конечно, Галина Сергеевна. И, может быть, в воскресенье мы с Артёмом заедем к вам на чай? Если вы не против, конечно.
— Буду очень рада, — после паузы ответила свекровь. — И… спасибо.
Положив трубку, Виктория подумала, что иногда самые сложные уроки преподают нам те, от кого мы меньше всего этого ожидаем. Галина Сергеевна научила её главному — если уважаешь себя, тебя начинают уважать и другие. Даже такие непростые люди, как свекровь.
– Хотите жить в моей трешке? Не бывать этому! – сказала брату мужа и его новой жене