— Милая, а куда делись деньги с карты?
В прихожей горел приглушённый свет настенного бра. Олег, только что вернувшийся с работы, машинально проверял телефон, пока Кристина собиралась к подруге. Привычное движение пальцем по экрану — и его брови резко поползли вверх. Тридцать тысяч. Просто исчезли с карты.
Из ванной доносились шорохи и лёгкое позвякивание флаконов. Кристина, склонившись к зеркалу, аккуратно проводила по губам красной помадой. Её тёмные волосы были уложены волнами, новое платье подчёркивало стройную фигуру.
— А, это я маме перевела, у неё поездка, ей нужны карманные расходы, — Кристина обернулась с лёгкой улыбкой, поправляя выбившуюся прядь. — Ну что, я готова, поехали?
Олег молча смотрел на жену, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения. Тридцать тысяч. Без обсуждения, без спросу. Словно это не их общие деньги, а её личная заначка. Он сглотнул, пытаясь найти правильные слова, но Кристина уже надевала пальто, торопясь к подруге.
***
Олег закрыл глаза и мысленно вернулся к тому дню три года назад, когда всё началось. Валентина Сергеевна позвонила вечером, голос дрожал от слёз:
— Олежек, холодильник сломался. Совсем. Мастер говорит — не починить.
Тогда это казалось естественным — помочь. Валентина Сергеевна, энергичная женщина пятидесяти семи лет, работала библиотекарем в районной библиотеке. Зарплата — копейки, а жить привыкла широко. Каждое утро кофе в кафе «Уют» с подружками-пенсионерками, косметика исключительно французская, ежегодные поездки в Кисловодск «для здоровья».
После с мер ти мужа десять лет назад она словно решила наверстать упущенное. Муж был скромным инженером, экономил на всём. Теперь Валентина Сергеевна тратила с удвоенной силой.
Холодильник за сорок тысяч стал первой ласточкой. Потом стиральная машина — «старая течёт, соседи снизу жалуются». Потом ноутбук «для работы» — хотя Олег прекрасно понимал, что тёща будет смотреть на нём сериалы и листать социальные сети.
— Папа, а почему бабушка Валя всегда просит денег, а бабушка Света никогда? — спросил как-то восьмилетний Артём, укладываясь спать.
Олег тогда не нашёл что ответить. Но вопрос сына засел занозой. Действительно, его мать никогда не просила помощи. Жила на пенсию, выращивала овощи на даче, штопала носки. А Валентина Сергеевна звонила минимум дважды в неделю с новыми просьбами.
У Олега всё чаще возникало ощущение, что он содержит две семьи. Свою — жену и сына, и семью тёщи, состоящую из одного очень требовательного человека.
***
После очередной просьбы тёщи о покупке нового смартфона — «как у подруги Тамары, только с большей памятью» — Олег почувствовал, что достиг предела. Вечером, когда Артём уже спал, а Кристина сидела на кухне с чашкой чая, листая ленту в ВК, он решил наконец высказаться.
— Нам надо поговорить, — Олег сел напротив жены, отодвинув пустую тарелку из-под ужина. На столе мягко светила настольная лампа, тикали часы на стене. За окном шумел вечерний город.
— О чём? — Кристина нехотя подняла глаза от телефона, где мелькали фотографии очередного семейного путешествия её подруги.
— О твоей маме. Точнее, о наших с ней финансовых отношениях, — он достал из кармана смятый чек и несколько банковских выписок. — Вот, только за прошлый месяц: лекарства на пятнадцать тысяч, хотя половина из них — витамины и БАДы. Продукты на десять тысяч, причём деликатесы. Новая куртка, потому что старая «уже не модная». Ремонт кухни, хотя два года назад мы уже делали…
— И что? — в голосе Кристины появились защитные нотки. Она отложила телефон и выпрямилась.
— Я не банкомат, я человек, — Олег старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — У меня такое ощущение, что я живу на две семьи. Это невыносимо. Мы с тобой откладываем на отпуск, экономим на своих желаниях, а твоя мама…
— Это же моя мама! — Кристина резко поставила чашку. — Кто ей поможет, если не мы? Ты бессердечный! У тебя вообще есть чувства?
— Помощь и содержание — разные вещи! — Олег почувствовал, как дрожит голос. — Твоя мама здоровая женщина, работает, получает пенсию. Почему я должен оплачивать все её прихоти? Почему каждый её каприз становится нашей обязанностью?
Кристина вскочила, глаза блестели от слёз:
— Значит, моя мама для тебя — обуза?! Может, и я тоже?!
Из детской донёсся испуганный всхлип — их громкие голоса разбудили Артёма.
В этот момент Олег вдруг отчётливо понял: если сейчас не выйти из этого замкнутого круга, ситуация никогда не изменится. И эта мысль пугала его больше, чем слёзы жены. Он представил ещё десять, двадцать лет такой жизни — и похолодел.
***
— Я люблю тебя и уважаю твою маму, — произнёс он тихо, но твёрдо. — Но так больше продолжаться не может. Нам нужны чёткие правила и границы. Иначе… — он не договорил.
— Знаешь что? — Кристина схватила куртку с вешалки, натягивая её на ходу. — Не хочу это слушать!
Сумочка упала на пол, содержимое рассыпалось по плитке прихожей.
— Кристина, давай поговорим спокойно! — попытался остановить её Олег, но жена уже распахнула дверь.
— Поговорим? Ты только и делаешь, что упрекаешь! Мою мать, меня… — голос её дрожал от злости. — Может, тебе вообще жить одному!
Входная дверь хлопнула так, что задребезжала люстра в прихожей. В воздухе ещё витал аромат её духов.
Олег остался один в пустой кухне. На столе лежал раскрытый кошелёк с торчащими чеками. Он машинально собрал их, аккуратно разглаживая помятые бумажки. «Спа-салон — 15 000», «Бутик одежды — 22 000»… Цифры расплывались перед глазами.
Зазвонил телефон. На экране высветилось «Серёга».
— Привет, как дела, друг? — голос Сергея звучал как всегда бодро. — Хотел спросить насчёт рыбалки на выходных.
— Помнишь, ты мне говорил про свою тёщу? — невпопад ответил Олег, опускаясь на стул.
Пауза. Серёга, видимо, сразу понял, что что-то не так.
— А, про то, что нельзя давать им сесть на шею? Помню. Предупреждал же — нужно с самого начала ставить границы. Что случилось?
— Жена опять деньги переводит ей без спроса. А когда я возмущаюсь, Кристина уходит, хлопая дверью.
— Олег, дружище, — голос Сергея стал серьёзным. — Ты помнишь, как у меня было с первой женой? Точно так же. Только я дольше терпел, а потом… развод и алименты. Не повторяй моих ошибок.
Олег вздохнул, глядя в окно на темнеющий двор. Между домами мелькали фигуры поздних прохожих. Где-то там сейчас ходит обиженная Кристина, а он сидит здесь один.
— Что ты посоветуешь? — спросил он, массируя виски.
— Серьёзный разговор. Без криков, но чётко. Объяснить правила — общий бюджет, общие решения. И если она не согласна… ну, тогда выбирай: или так жить дальше, или…
В детской снова зашевелился Артём. Послышался тихий зов: «Папа, пить хочу …»
— Серёг, перезвоню позже, — Олег встал, поправил галстук перед зеркалом в прихожей. — Сына нужно напоить.
Дав Артёму стакан воды и подождав, пока мальчик заснёт, Олег вернулся в кухню. Убрал чеки в кошелёк. В квартире стояла непривычная тишина.
Впервые за три года он понимал — друг был прав. Упущено много времени, но, может быть, ещё не поздно что-то изменить? Нужно найти Кристину и серьёзно поговорить. И на этот раз разговор будет другим. Потому что теперь он точно знал — либо они восстановят баланс в семье, либо всё покатится под откос окончательно.
***
Через час Олег спустился вниз. Двор освещали редкие фонари, от подъездов тянулись жёлтые полосы света. Кристина сидела на знакомой скамейке возле детской площадки, уткнувшись в телефон. Плечи её были напряжены, пальцы нервно листали ленту соцсетей.
Олег сел рядом, скамейка тихо скрипнула под его весом. Несколько минут они молчали, слышно было только далёкий шум машин с проспекта.
— Помогать родителям — святое дело, — сказал наконец, глядя перед собой. — Но то, что происходит у нас, это уже не помощь, а обязанность. Моя мама тоже живёт скромно, но никогда не возьмёт лишнего. А твоя считает, что всё ей положено.
— Она не считает… — начала было Кристина, но голос звучал неуверенно.
— Считает, — Олег повернулся к ней. В его голосе появилась твёрдость, которой раньше не было. —Когда в последний раз она сказала ‘спасибо’? Или спросила, можем ли мы помочь? Она просто сообщает о своих потребностях и ждёт исполнения.
Кристина опустила телефон на колени. Олег чувствовал странное облегчение — впервые за годы он говорил то, что действительно думал, без чувства вины и оправданий. Это был его внутренний прорыв, момент, когда он наконец решился на правду.
***
На следующий день Олег приехал к тёще забирать Артёма после школы. В прихожей пахло борщом и свежей выпечкой. Валентина Сергеевна встретила его в новом халате — явно недешёвом, с кружевными вставками.
— Олежек, родной! — она обняла зятя. — Завтра отвезёшь меня на вокзал к восьми утра? Еду к Тамаре в Тулу. А потом в воскресенье заедешь встретить — поезд в семь вечера.
Олег застегивал Артёму куртку, пальцы вдруг задрожали от привычного раздражения. Снова просьба, снова как должное. Ни «можешь ли», ни «если не трудно».
Он выпрямился и посмотрел теще в глаза:
— Валентина Сергеевна, извините, но нет. У меня завтра важная встреча в офисе, а в воскресенье мы с Артёмом идём на хоккей. Возьмите такси или попросите соседку Нину Петровну — она на машине.
Лицо тёщи вытянулось от удивления. Такого ответа она явно не ожидала.
— Но как же… Ты всегда… — растерянно начала она.
— Да, всегда. Но больше так не будет. Я не личный водитель, а ваш зять. И у меня есть своя жизнь и свои планы.
По дороге домой Олег чувствовал небывалую лёгкость. Он наконец сделал то, что давно должен был — начал устанавливать здоровые границы в отношениях с семьёй жены. Впереди ещё много разговоров, но первый шаг сделан.
***
Прошло полгода. Олег стоял у плиты, жаря яичницу на воскресный завтрак. На кухне пахло свежемолотым кофе и поджаренным хлебом. Артём в соседней комнате увлечённо собирал новый конструктор — подарок на день рождения.
Телефон завибрировал. На экране высветилось «Тёща».
— Олежек, мне нужно… — начала было Валентина Сергеевна своим привычным просящим тоном.
— Подождите, — спокойно перебил он, выключая конфорку. — Сначала поговорите с Кристиной.
Раньше такой ответ показался бы ему невозможным, вызвал бы мучительное чувство вины. Теперь слова звучали естественно, словно так и должно быть.
Кристина взяла трубку, покачала головой, слушая мать:
— Мама, мы уже обсуждали. На отпуск копи сама. У тебя есть работа, пенсия — распределяй бюджет.
После разговора жена села за стол, задумчиво намазывая хлеб маслом. Солнечный луч играл на её обручальном кольце.
— Знаешь, ты был прав. — произнесла она тихо. — Она действительно привыкла, что мы всё решаем. А теперь… теперь по-другому.
Олег налил кофе в две чашки — себе чёрный, ей с молоком, как она любит. За окном кухни слышались голоса соседских детей, играющих в мяч.
— Зато теперь она подрабатывает в «Городе книг», — добавила Кристина с улыбкой. — Представляешь, вчера взахлёб рассказывала, как провела детям литературный час. И гордится этим.
Валентина Сергеевна действительно изменилась: нашла еще подработку в книжном магазине, выбирала путёвки по скидкам, даже освоила интернет-банкинг. Недавно сама купила билеты на поезд через приложение — и так радовалась этому маленькому достижению.
А Олег почувствовал, что стал сильнее — научился защищать свои границы, не разрушая отношений. Теперь он мог быть и твёрдым, и добрым одновременно. Семья сохранилась, но теперь на честных условиях. И в этой новой реальности дышалось легче всем.
— Почему в твоей компании я сотрудник, а не партнер? Так было бы честно! — требовал муж, тянясь к документам моей компании