Анна стояла у окна и смотрела на двор, где соседка развешивала белье. Восемь лет назад, когда её родители подарили квартиру на свадьбу, этот вид казался ей символом новой жизни. Теперь же каждая деталь этого дома напоминала о том, что здесь прошли лучшие годы её жизни. Двухкомнатная квартира в старом кирпичном доме была не самой большой, но уютной.
Игорь работал менеджером в небольшой строительной фирме, Анна трудилась бухгалтером в медицинском центре. Вместе они неплохо справлялись с расходами: коммунальные платежи, продукты, одежда. Даже умудрялись откладывать по десять тысяч ежемесячно на отпуск или непредвиденные траты.
Но в последние месяцы что-то изменилось. Игорь стал часто разговаривать по телефону с матерью, причем голос его становился каким-то виноватым, оправдывающимся. Анна ловила себя на том, что прислушивается к этим разговорам, хотя понимала, что подслушивать нехорошо.
— Мама, ну мы же не миллионеры, — часто повторял муж в трубку. — Я понимаю, что Марина в трудной ситуации, но…
А дальше следовало долгое молчание, после которого Игорь соглашался с чем-то, чего Анна не слышала.
Наталья Ивановна никогда не скрывала своего отношения к невестке. «Живет на подачках жены», — повторяла свекровь при каждом удобном случае, словно забывая, что Игорь тоже работает и тоже вносит свой вклад в семейный бюджет. Анна пыталась не обращать внимания на эти колкости, но они оседали в душе тяжелым осадком.
Золовка Марина, тридцатипятилетняя разведенка с восьмилетним сыном Димой, всегда умела найти способ потратить больше, чем зарабатывала. Работала администратором в салоне красоты за двадцать пять тысяч, но жила так, словно получала все сто. Кредитные карты, займы, рассрочки — Марина считала это нормальным способом существования.
В этот четверг вечером, когда Анна готовила ужин, в дверь позвонили. На пороге стояла Наталья Ивановна, а за её спиной маячила заплаканная Марина с красными глазами.
— Можно войти? — свекровь не ждала ответа и прошла в прихожую, словно это был её собственный дом.
Анна кивнула, вытирая руки о кухонное полотенце. Что-то в выражении лица свекрови заставило её насторожиться.
— Игорь дома? — спросила Наталья Ивановна, оглядывая квартиру таким взглядом, словно оценивала её стоимость.
— Скоро придет с работы. Проходите, садитесь, — Анна указала на диван в гостиной.
Марина плюхнулась на мягкие подушки и тут же достала из сумочки пачку бумаг. Руки у золовки дрожали, а лицо было бледным, словно не спала несколько ночей подряд.
— Аня, у нас беда, — начала Наталья Ивановна, не дожидаясь, пока сядет сама Анна. — У Маринки долги накопились. Большие долги.
— Мама, может, подождем Игоря? — попыталась было Анна, но свекровь махнула рукой.
— Не до церемоний сейчас. Ситуация критическая. Два миллиона восемьсот тысяч рублей, — выпалила Наталья Ивановна, и Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Два миллиона? — переспросила Анна, опускаясь на стул. — Марин, как так получилось?
— Да что теперь разбирать! — всхлипнула та. — Кредиты, карты, микрозаймы. Думала, что смогу расплатиться, когда зарплату поднимут. А тут коллекторы явились прямо на работу! При всех! Меня уволили!
Анна молчала, пытаясь осознать масштаб катастрофы. Два миллиона восемьсот тысяч… Это же больше, чем они с Игорем зарабатывают за три года вместе.
— И что вы предлагаете? — тихо спросила Анна, хотя уже догадывалась об ответе.
— Продать квартиру, — как отрезала Наталья Ивановна. — По рынку она стоит четыре миллиона, может, и больше. Закроете долги Маринки, и еще останется на съемное жилье для вас с Игорем.
Воздух в комнате словно стал гуще. Анна ощутила, как сердце забилось чаще, а ладони стали влажными. Продать квартиру? Ту самую, на которую папа с мамой копили всю жизнь?
— Наталья Ивановна, это же… Это невозможно, — произнесла Анна, стараясь сохранить спокойствие. — Квартира подарок моих родителей. Это наш дом.
— Не строй из себя жадную! — в лоб заявила свекровь, и в её голосе прозвучала такая уверенность, словно вопрос уже был решен. — Деньги у тебя есть, а мы семья. Настоящая жена должна помогать, а не цепляться за кирпичи.
— Мама права, — тихо вставила Марина, всхлипывая. — Аня, я же не просто так прошу. Мне грозит суд, меня могут посадить за невыплату долгов. А что будет с Димкой? Его заберут в детдом!
Анна посмотрела на золовку и впервые увидела в её глазах не только слезы, но и что-то другое. Расчет? Уверенность в том, что на неё можно надавить?
В этот момент хлопнула входная дверь, и в прихожей раздались знакомые шаги.
— Привет, дорогая! — крикнул Игорь. — А чей это плащ висит?
— Проходи к нам, — отозвалась Анна, и в её голосе прозвучала какая-то новая нотка. Твердость, которой раньше не было.
Игорь вошел в гостиную и замер, увидев мать и сестру. Лицо его тут же стало виноватым, словно его поймали на чем-то нехорошем.
— Мама? Марина? Что случилось? — спросил муж, но Анна заметила, что удивления в его голосе было маловато. Слишком маловато для человека, который ничего не знает.
— Сынок, садись. Нам нужно поговорить, — Наталья Ивановна указала на место рядом с собой. — Речь идет о спасении семьи.
Игорь сел, но взгляд его метался между матерью и женой. Анна почувствовала, как что-то внутри неё холодеет. Муж знал. Знал о долгах сестры, знал о том, зачем пришла мать, и даже знал о том, что сейчас произойдет.
— Игорь, ты в курсе ситуации с Мариной? — спросила Анна, глядя мужу прямо в глаза.
— Да… То есть, в общих чертах, — пробормотал тот, отводя взгляд.
— В общих чертах, — повторила Анна. — А в частности?
— Аня, при чем тут частности? — вмешалась свекровь. — Мы не для допроса пришли. У нас предложение. Разумное предложение.
— Продать квартиру, — сказала Анна. — Да, я уже слышала это предложение.
Наталья Ивановна выпрямилась, словно готовясь к бою.
— И что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что это невозможно, — ответила Анна, стараясь говорить спокойно. — Квартира подарок. Мама последние три года болела, и единственное, что её утешало, — это мысль о том, что у меня есть крыша над головой.
— Красивые слова, — фыркнула Наталья Ивановна. — А что скажешь, когда твою золовку посадят? Что скажешь, когда её ребенка заберут в детдом?
Анна взглянула на Марину, которая рыдала все громче. Слезы текли по её щекам, размазывая тушь, и золовка выглядела по-настоящему несчастной. Но что-то в этой картине казалось Анне неправильным. Слишком уж театрально.
— Марин, а ты пыталась договориться с банками? Может, реструктуризацию сделать? — спросила Анна.
— Пыталась! — всхлипнула та. — Но они не идут навстречу! Говорят, слишком большая просрочка. Аня, я же не специально, так получилось! Думала, подработаю где-то, а тут кризис, увольнения…
— Хорошо, — сказала Анна. — Мы можем помочь деньгами. Частично. У нас есть накопления, около ста пятидесяти тысяч. Это не решит проблему полностью, но…
— Ха! — резко оборвала её Наталья Ивановна. — Сто пятьдесят тысяч! Ты что, издеваешься? Это даже десятой части не покроет!
— Это все, что у нас есть, — твердо ответила Анна.
— Врешь! — свекровь поднялась с дивана и начала ходить по комнате. — У тебя квартира есть! Продаешь её, закрываешь долги дочери, а на остальное снимаете жилье. В чем проблема?
— Проблема в том, что это мой дом, — Анна тоже встала. Руки у неё дрожали, но голос оставался ровным. — Родители столько сил вложили в покупку квартиры. Здесь живу я. Здесь наши с Игорем воспоминания.
— Воспоминания! — презрительно хмыкнула Наталья Ивановна. — На воспоминания в съемной квартире тоже можно смотреть. А семья важнее воспоминаний.
— Игорь, — Анна повернулась к мужу, который все это время сидел молча, уставившись в пол. — Ты что думаешь об этом?
Муж поднял голову, и Анна увидела в его глазах что-то такое, что заставило её сердце сжаться. Игорь уже все решил. Еще до этого разговора.
— Аня, я понимаю, что это сложно, — начал Игорь, но Анна его перебила:
— Ты понимаешь или ты согласен с мамой?
— Это же моя сестра, — пробормотал муж. — Ну как я могу ей не помочь?
— А как ты можешь лишить меня дома? — Анна почувствовала, как голос начинает дрожать от сдерживаемых эмоций.
В этот момент Марина с новой силой зарыдала:
— Я не хочу никого лишать дома! Но я же не знаю, что делать! Коллекторы угрожают! Говорят, что если до понедельника не найду деньги, подадут в суд! А там уже недалеко до тюрьмы!
— Марин, а как ты умудрилась набрать такую сумму? — спросила Анна, присаживаясь рядом с золовкой. — Двадцать пять тысяч зарплата, а долг почти три миллиона. Это же больше десяти лет работы.
Марина замолкла, вытирая слезы рукавом.
— Ну… Я брала в разных местах. Думала, что справлюсь.
— В разных местах, — повторила Анна. — Это были банки?
— Банки, микрофинансовые организации, частные займы, — перечисляла Марина, не поднимая глаз. — Дима в хорошую школу ходит, там деньги нужны постоянно. Форма, учебники, экскурсии. А еще у него аллергия, дорогие лекарства покупать приходится. И квартиру снимаю за тридцать тысяч в месяц.
— Стоп, — Анна подняла руку. — Ты снимаешь квартиру за тридцать тысяч, а получаешь двадцать пять?
— Ну да, — тихо ответила Марина.
— И как ты платила за жилье?
— Занимала, — еще тише призналась золовка.
Анна откинулась на спинку стула. Картина становилась яснее, и эта ясность пугала. Марина годами жила в долг, тратя деньги, которых у неё не было, а теперь семья должна расплачиваться за её безответственность.
— Сынок, — Наталья Ивановна положила руку на плечо Игоря. — Объясни жене. Это же твоя сестра. Неужели мы дадим ей погибнуть?
Игорь поднял глаза на Анну, и в этом взгляде было столько мольбы, что женщина почувствовала: муж уже сдался. Уже согласился с матерью еще до того, как пришел домой.
— Аня, может, мы как-то… — начал муж, но Анна его перебила:
— Нет, Игорь. Нет. Я не буду продавать квартиру.
— Значит, жадная, — констатировала свекровь. — Я так и знала. Для своих родителей ты готова на все, а для семьи мужа — жалко даже помочь.
— Наталья Ивановна, это несправедливо, — возразила Анна, чувствуя, как щеки начинают гореть от возмущения. — Мы всегда помогали Марине. И деньгами, и советами.
— А что квартира? — свекровь взмахнула рукой. — Кирпичи! Мертвые кирпичи! А тут живой человек тонет, а ты за кирпичи цепляешься!
— Это не кирпичи, — тихо, но твердо сказала Анна. — Это мой дом.
— Дом! — презрительно фыркнула Наталья Ивановна. — Дом там, где семья! А семья — это мы! Игорь, я, Марина, Дима! А ты кто? Чужая! И ведешь себя как чужая!
Слова свекрови больно ударили по самому больному. Анна всегда чувствовала себя немного в стороне от семьи мужа, но слышать это в открытую было мучительно.
— Мам, не надо так, — слабо возразил Игорь, но в голосе его не было убежденности.
— Надо! — рявкнула Наталья Ивановна. — Пора сказать правду! Сынок, ты восемь лет живешь на подачках жены! Восемь лет! А когда пришло время помочь семье, она показала свое настоящее лицо!
— Это неправда, — возразила Анна, но голос её дрожал. — Игорь тоже работает, тоже содержит семью.
— Работает! — хохотнула свекровь. — Тридцать восемь тысяч! На эти деньги даже снимать нечего в вашем районе! Если бы не квартира от твоих родителей, где бы вы жили?
Анна замолчала. В словах свекрови была доля правды, и это делало их еще болезненнее. Но разве из-за этого она должна отдать свой дом?
— Мы можем помочь по-другому, — сказала Анна, собираясь с духом. — Я поговорю с руководством на работе, может, смогу взять аванс. Игорь тоже может подработать. Мы найдем способ помочь, но квартиру продавать не будем.
Наталья Ивановна медленно повернулась к сыну:
— Игорь, ты слышишь? Твоя жена готова дать сестре подохнуть, лишь бы не расстаться со своими стенами. Вот она какая, твоя жена. Жадная и бессердечная.
Анна почувствовала, как в груди разгорается что-то горячее и неудержимое. Все эти годы она терпела колкости, унижения, постоянные намеки на то, что она недостойна их семьи. Но сейчас мера была переполнена.
— Хватит! — резко сказала Анна, и все в комнате замолчали. — Хватит решать мою жизнь за меня! Это моя квартира, и я сама решаю, что с ней делать!
— Значит, не поможешь? — холодно спросила свекровь.
— Не продам квартиру, — четко ответила Анна. — Помогу деньгами, сколько смогу, но дом не трону.
Наталья Ивановна встала и направилась к выходу.
— Марина, пойдем. Здесь нам не рады. — Золовка покорно поднялась следом. У двери свекровь обернулась: — Ты пожалеешь, Анна. Мужу нужна настоящая семья, а не жадная жена.
Дверь хлопнула. Игорь остался сидеть, не решаясь поднять глаза на жену.
— Игорь, — тихо позвала Анна. — Скажи честно. Ты давно знал о долгах Марины?
Муж кивнул, не поднимая головы.
— И ты согласился бы продать квартиру?
Долгая пауза. Потом еле слышное:
— Она же моя сестра…
Анна поняла все. Настоящая семья — это не те, кто требует жертв, а те, кто ценит твой труд и твоё сердце. Муж своим бездействием доказал: он готов был лишить её будущего ради чужих долгов.
Ночью Анна достала документы на квартиру и убрала их в надежное место. В её сердце зрело решение: её жизнь больше не будет зависеть от чужих амбиций. Впервые за долгое время она почувствовала уверенность — и готовность бороться за себя. Игорь лежал рядом и делал вид, что спит, но Анна знала — он не спит. Думает. О чем — она больше не хотела знать.
Невыносимая