Юлия мыла посуду после ужина и смотрела в окно на темнеющий двор. За окном мелькали редкие фигуры прохожих, спешащих домой после работы. Вода из крана текла тёплой струёй, пена от моющего средства переливалась на свету кухонной лампы. Обычный вечер, каких было множество за три года брака с Алексеем.
Сначала их отношения казались крепкими и спокойными. Юлия старалась поддерживать домашний уют — готовила, убирала, следила за тем, чтобы в холодильнике всегда были продукты. Алексей обеспечивал большую часть расходов, работал менеджером в торговой компании. Зарабатывал муж неплохо — около восьмидесяти тысяч рублей. Юлия же трудилась администратором в небольшой клинике за сорок пять тысяч.
Но в последние месяцы между супругами начали появляться трещины. Незаметные сначала, они постепенно расширялись, превращаясь в пропасть. Всё чаще возникали ссоры из-за мелочей. То Алексей оставлял грязные носки на полу в спальне, и Юлия делала замечание. То Юля забывала купить хлеб, и муж раздражённо спрашивал, как они будут ужинать. Любое слово превращалось в спор. Казалось, что добрые разговоры исчезли из их семьи, уступив место постоянному напряжению.
— Опять носки не убрал, — говорила Юлия, поднимая с пола очередную пару.
— А ты что, не можешь просто взять и убрать? — отвечал Алексей, не отрываясь от телефона. — Неужели это такая проблема?
— Проблема в том, что я не домработница!
— Никто так и не говорит!
— Тогда убирай за собой сам!
Разговоры заканчивались хлопаньем дверей и долгим молчанием. Юлия чувствовала, как с каждым днём становится труднее находить общий язык с мужем. Раньше они могли поговорить обо всём, посмеяться вместе, провести вечер за просмотром фильма. Теперь же каждый вечер проходил в тяжёлом молчании или мелких стычках.
Жили супруги в съёмной квартире в старом доме на окраине города. Однокомнатная квартира с низкими потолками и вечно скрипящим паркетом. Каждый месяц приходилось платить двадцать восемь тысяч рублей за аренду, плюс коммунальные платежи тысяч на пять-шесть. Внушительная сумма, особенно для Юлии, которая зарабатывала меньше мужа и не могла покрывать все расходы в одиночку. Поэтому женщина часто просила Алексея перевести ей часть денег на коммунальные платежи.
— Алёш, мне нужно оплатить коммуналку, — говорила Юлия, глядя на квитанции. — Можешь скинуть три тысячи?
— Опять? — муж поднимал голову от ноутбука.
— Ну да, каждый месяц же надо платить.
— У тебя зарплата есть, плати сама.
— Алёш, ты же зарабатываешь больше. Давай делить расходы пополам?
— Я и так большую часть плачу! — раздражался Алексей.
Кроме коммунальных платежей, Юлия иногда просила у мужа деньги на продукты. Женщине было неловко каждый раз обращаться с этими просьбами, но по-другому не получалось. Сорока пяти тысяч после оплаты её доли аренды оставалось совсем немного. На продукты, одежду, косметику, транспорт — на всё нужны были деньги.
— Алёш, в холодильнике пусто, — говорила Юлия. — Надо в магазин сходить. Дашь пять тысяч на продукты?
— Ты что, каждый день просить будешь? — Алексей морщился.
— Не каждый день, раз в неделю примерно.
— У меня что, денежное дерево в квартире растёт?
Юлия всегда старалась объяснить, что в семье расходы должны делиться. Что это нормально — помогать друг другу, вести общий бюджет. Но Алексей каждый раз реагировал болезненно, словно Юлия ущемляла его права. Мужа раздражали просьбы жены о деньгах. Алексей начинал кричать и обвинять супругу в том, что та ничего не делает, а только тратит.
— Я работаю с утра до вечера! — говорил Алексей. — Приношу домой деньги! А ты что? Копейки получаешь и ещё у меня просишь!
— Я тоже работаю! — отвечала Юлия. — Просто моя зарплата меньше!
— Вот и иди найди работу получше!
— Думаешь, я не пыталась? Везде такие же зарплаты!
— Значит, плохо искала!
В последнее время Алексей всё чаще говорил, что Юлия буквально высасывает из него все соки. Раздражение мужа стало постоянным фоном их жизни. Юлия не понимала, как быстро их отношения скатились в такое состояние. Ещё год назад всё было нормально. Конечно, бывали ссоры, но не такие частые и не такие злые. А теперь каждый разговор превращался в обвинения и упрёки.
В один из вечеров Юлия мыла руки в ванной и заметила, что из крана капает вода. Женщина закрыла кран плотнее, но капель продолжала падать в раковину с монотонным звуком. Юлия попробовала покрутить вентиль туда-сюда — не помогло. Посмотрела внимательнее и поняла — прокладка износилась, нужно менять деталь.
Женщина вышла из ванной и позвала мужа.
— Алёш, у нас кран протекает.
— И что? — Алексей лежал на диване с телефоном.
— Надо чинить. Прокладку менять.
— Ну так вызови мастера.
— Это же деньги, — Юлия присела на край дивана. — Мастер тысячи три возьмёт минимум.
Алексей резко повернул голову в сторону жены. Посмотрел на Юлию так, что у той похолодело внутри. В глазах мужа было раздражение, граничащее с презрением.
— Опять деньги будешь клянчить? — произнёс Алексей.
Голос мужа был наполнен такой злостью, что Юлия замерла. Женщина не ожидала такой реакции на обычное бытовое замечание. Сердце болезненно сжалось.
— Я не клянчу, — тихо сказала Юлия. — Я просто говорю, что нужно починить кран.
— Да ты всегда клянчишь! — Алексей сел, отбросив телефон. — Вечно тебе чего-то надо!
— Алёш, ну кран течёт…
— Плевать на кран! — перебил муж. — Устал я практически содержать тебя!
Слова прозвучали как обвинительный приговор. Юлия почувствовала, как внутри всё переворачивается. Алексей не остановился и продолжил выливать на жену накопившееся раздражение.
— Тебе вечно что-то нужно! — кричал муж. — То на коммуналку дай, то на продукты дай, то ещё на что-то! Ты постоянно пытаешься залезть в мою зарплату!
Каждая фраза больно резала Юлию. Женщина чувствовала, что Алексей говорит это искренне и давно копил такие мысли. Наверное, уже много месяцев муж считал жену обузой, но только сейчас решился сказать это вслух.
— Я не залезаю в твою зарплату, — Юлия встала с дивана. — Я прошу помочь с общими расходами!
— Какими общими? — Алексей тоже поднялся. — Ты их создаёшь! Квартиру снимаешь, жрать хочешь, всякую ерунду покупаешь!
— Какую ерунду? — Юлия почувствовала, как слёзы подступают к глазам. — Я последний раз что-то себе покупала полгода назад!
— Неважно! — отмахнулся Алексей. — Важно, что ты паразитируешь на мне!
Слово «паразитируешь» ударило больнее всего. Юлия смотрела на мужа и не узнавала человека, за которого выходила замуж. Тот Алексей был добрым, внимательным, заботливым. А этот — злой, раздражённый, готовый унизить жену ради того, чтобы выплеснуть свою злость.
— Мне твоя зарплата не нужна, сам справлюсь! — заорал Алексей. — А ты живи на свои жалкие крохи!
Слова звучали громко и жёстко, эхом отражаясь от стен маленькой комнаты. Юлия почувствовала себя униженной и ненужной. Муж только что назвал её зарплату жалкими крохами. Обесценил всё, что женщина делала для семьи.
Алексей резко схватил куртку с вешалки и вышел из квартиры, оставив за собой хлопнувшую дверь. Юлия осталась одна, стоя посреди комнаты в полной тишине. Только капель из крана в ванной нарушала эту тишину монотонным звуком. Женщине было трудно поверить, что муж только что сказал всё это вслух.
В голове Юлии вертелось одно — Алексей считает её балластом и паразитом. Хотя женщина всегда вкладывалась в семью, помогала, работала. Готовила еду, убирала, стирала, гладила. Покупала продукты, оплачивала часть счетов, старалась экономить на себе, чтобы хватило на общие нужды. Все её старания оказались для мужа невидимыми.
Юлия не выдержала и разрыдалась. Села на пол прямо в коридоре, прислонившись спиной к стене, и плакала, ощущая полное бессилие. Слёзы текли по щекам, размазывая тушь. Грудь сжимало от обиды и боли. Как можно было так говорить с человеком, который тебе не чужой? Как можно называть зарплату жены жалкими крохами?
Но потом Юлия взяла себя в руки. Вытерла слёзы, умыла лицо холодной водой, посмотрела на себя в зеркало. Отражение было жалким — красные глаза, размазанная косметика, растрёпанные волосы. Но в глазах появилась решимость. Юлии стало ясно, что оставаться в этой ситуации нельзя.
Женщина не может жить с человеком, который считает её нахлебницей. Не может каждый день слушать упрёки в том, что просит денег на общие расходы. Не может терпеть презрение и унижение. Это не семья. Это издевательство.
Юлия молча начала собирать вещи. Достала из шкафа спортивную сумку, сложила туда одежду — джинсы, свитера, бельё, носки. Собрала косметику из ванной, документы из ящика стола. Взяла ноутбук, зарядки, самые необходимые вещи. Руки дрожали, но женщина действовала решительно.
Когда сумка была собрана, Юлия вызвала такси. Оделась, взяла сумку и вышла из квартиры. Спустилась по лестнице, села в машину и назвала адрес. Ехала к матери, Надежде Викторовне, которая жила в соседнем районе. В сердце Юлии было много боли, но и решимость тоже присутствовала. Решимость не возвращаться, не терпеть, не оправдываться.
Надежда Викторовна открыла дверь и сразу всё поняла. Увидела дочь с красными глазами и сумкой в руках.
— Юленька, что случилось? — мать обняла дочь, провела в квартиру.
— Всё, мама, — Юлия опустилась на диван. — Я ушла от Алексея.
— Совсем?
— Да. Совсем.
Надежда Викторовна не стала расспрашивать подробности. Просто обняла дочь, погладила по волосам, сказала, что всё будет хорошо. Юлия сидела в объятиях матери и чувствовала, как постепенно напряжение отпускает.
Через три часа телефон зазвонил. На экране высветилось имя — Алексей. Юля смотрела на звонок и не спешила брать трубку. Но телефон продолжал звонить настойчиво. Наконец женщина ответила.
— Ты где? — голос Алексея звучал раздражённо.
— Не твоё дело.
— Как это не моё? Ты моя жена!
— Больше нет, — спокойно ответила Юлия.
— Что за спектакль ты устроила? — муж повысил голос. — Вещи собрала, уехала куда-то!
— Это не спектакль, — Юлия почувствовала, как внутри появляется твёрдость. — Если я настолько поперёк горла тебе, то дальше ты будешь жить сам.
— Юля, не неси ерунду!
— Это не ерунда, — женщина говорила ровно, без крика. — Ты сам всё сказал сегодня. Что я паразит, что моя зарплата — жалкие крохи, что ты устал меня содержать. Так вот, больше не придётся.
— Я просто разозлился! — Алексей попытался оправдаться.
— Нет, — Юлия покачала головой, хотя муж и не видел этого. — Ты сказал то, что думаешь. Давно думаешь. Просто сегодня решился сказать вслух.
— Юля, давай нормально поговорим…
— Не о чем говорить, — перебила женщина. — Свои лучшие годы я не собираюсь тратить на человека, который меня не ценит.
— Я ценю!
— Нет. Ты считаешь меня обузой. И это видно по каждому твоему слову, по каждому взгляду. Мне это надоело, Алексей. Надоело оправдываться за то, что я прошу денег на общие расходы. Надоело слушать упрёки.
Юлия сбросила звонок и выключила телефон. Положила его на столик рядом с диваном и выдохнула. Надежда Викторовна сидела рядом, держа дочь за руку.
— Правильно сделала, — сказала мать. — Такое терпеть нельзя.
— Я знаю, мама, — Юля кивнула. — Просто больно.
— Больно, но пройдёт. Ты молодая, найдёшь другого. Нормального человека, который будет тебя уважать.
Юлия знала, что впереди развод, и это будет нелегко. Нужно будет общаться с Алексеем, решать формальности. Возможно, муж будет пытаться вернуть её, обещать, что изменится. Но женщина была уверена в своём решении.
Она не собиралась возвращаться к человеку, который назвал её зарплату жалкими крохами. Который считал её паразитом, высасывающим все соки. Который не видел в ней равноправного партнёра, а только обузу. С таким человеком нет будущего.
Юлия устроилась удобнее на диване. За окном наступила ночь, город постепенно затихал. Женщина смотрела в темноту и думала о том, что впереди новая жизнь. Трудная, неизвестная, но своя. Жизнь, где не нужно будет оправдываться за каждую просьбу. Где не будут называть её труд жалкими крохами. Где она сможет найти человека, который будет ценить её усилия и уважать её вклад в семью.
Теперь Юлия была уверена, что справится. Найдёт новую работу, может быть, с зарплатой побольше. Снимет свою квартиру или будет какое-то время жить с матерью. Постепенно восстановится после этого удара. И обязательно построит новую жизнь без Алексея — жизнь, где её будут ценить.
Какой из маневров запрещен для водителя красного автомобиля?