— Да пошли вы со своими советами! — крикнула Анна, не выдержав. — Хватит лезть в мою жизнь!
Громкий звук хлопнувшей двери ещё долго эхом отдавался в узком коридоре их съёмной квартиры. Свекровь только что ушла — опять после «дружеского визита». Игорь, как обычно, стоял в стороне, делая вид, будто ничего не происходит. Он просто потер виски и сел на табурет.
— Ты опять начинаешь, Ань, — устало произнёс он. — Мама же добра желает.
— Добра? — Анна резко повернулась к нему. — Она час назад мне лекцию читала, что я «позор семьи», потому что не родила к тридцати! Это по-твоему добро?
— Ну… — Игорь пожал плечами. — Она переживает.
— Да ей просто делать нечего! — Анна схватила со стола кружку и поставила её обратно, чуть не разбив. — Каждый раз одно и то же! «Квартира не своя, денег не хватает, рожай, строй карьеру, готовь вкуснее!» Ей бы в мэрию, советы раздавать.
Игорь промолчал. Это был их типичный вечер — свекровь уходит, Анна кипит, Игорь притворяется философом. Сценарий неизменный, как сериал, от которого тошнит, но который всё равно продолжаешь смотреть.
За окном октябрь моросил мелким дождём. Холод лез сквозь щели окон, батареи чуть тёплые, в прихожей пахло мокрой обувью и аптеками — запах въелся в одежду Анны после работы. Она села на подоконник и уставилась в серое небо.
— Я не могу так больше, — тихо сказала она. — Мы живём, как будто на поводке.
— Не начинай, — вздохнул Игорь. — Всё не так плохо.
— Ага. Снимаем тесную хрущёвку за двадцать пять тысяч, плюс коммуналка, плюс продукты. Каждый месяц считаем мелочь, чтобы дотянуть до зарплаты. Мама твоя нас поливает, а ты стоишь рядом и молчишь. Всё прекрасно.
Игорь промолчал. Он редко спорил — не потому что соглашался, а потому что не хотел лишний раз вступать в бой. Конфликтовать он не умел, даже если был неправ. Особенно с матерью.
Лидия Петровна — женщина конкретная. Пенсионерка с боевым прошлым в бухгалтерии ЖЭКа, железными аргументами и памятью на каждую копейку, которую когда-либо кому-то давала. В её мире всё делилось на «правильно» и «глупо». А Анна, по её мнению, стабильно попадала во вторую категорию.
Через неделю Анна получила звонок, который перевернул всю её жизнь.
— Анна Сергеевна? — сухой голос в трубке. — Вас беспокоит нотариус Синицына. Вам нужно подойти по поводу наследственного дела.
Анна сперва решила, что ошибка. Но нет — речь шла о её двоюродной тёте Вере Николаевне. Та умерла внезапно, и, как выяснилось, всё своё имущество завещала именно ей. Трёхкомнатная квартира в Северном районе.
Анна сидела в нотариальной конторе с дрожащими руками, когда получала свидетельство. Подписывала бумаги, не веря, что это происходит с ней. Квартира — реальная, не призрачная мечта, не ипотека на двадцать лет. Настоящая. Её.
Вышла на улицу — воздух показался другим. Свободным.
Позвонила Игорю сразу.
— Игорёк, ты не поверишь! Тётя Вера оставила мне квартиру!
— Серьёзно? — Голос мужа был удивлён, но не радостен. — Ну… это здорово.
— Да ты не понял! Это трёшка, кирпичный дом, лифт, нормальный район! Это же шанс начать всё заново!
— Угу. Рад за тебя.
«За тебя», — эхом повторила она про себя. Ни «за нас», ни «наконец-то», ни даже «класс, Ань». Просто сухое, безжизненное «за тебя».
Но Анна не дала радости испортиться. Она оформила документы, разрулила все формальности — коммуналку, счета, долги. Потом съездили с Игорем посмотреть квартиру: большая, светлая, окна на две стороны, просторная кухня, даже кладовка есть. После тесной съёмной — будто другой мир.
Анна уже видела, как там всё будет: тёплые шторы, кресло у окна, чай по вечерам. Новая жизнь. Без аренды, без унижений, без вечных упрёков свекрови.
Переезд занял неделю. Анна бегала с коробками, клеила стикеры, натирала полы. Игорь помогал, но без особого энтузиазма. Сидел с угрюмым лицом, таскал мебель молча, будто его заставили.
— Что с тобой? — спросила Анна вечером, когда они наконец легли спать среди коробок.
— Устал просто.
— Ты рад вообще? У нас теперь свой дом.
— Ну да, конечно. Рад. — сказал он как-то рассеянно. — Просто… не знаю, всё слишком резко.
Анна промолчала. Она уже начала понимать: его «радость» больше похожа на растерянность. Игорь будто потерял почву под ногами — теперь всё не по его сценарию.
Через пару недель в новой квартире впервые зазвенел звонок. Лидия Петровна, как обычно, без предупреждения. С пакетом пирожков и лицом, полным профессионального скепсиса.
— Ну что, устроились? — Она обвела взглядом просторную гостиную. — Три комнаты, ага… Многовато для двоих.
Анна закусила губу.
— Нам хватает.
— А пустую комнату куда? — невинно спросила свекровь.
— Думаем сделать кабинет.
— Кабинет, — усмехнулась Лидия Петровна. — Чтобы ноутбук поставить и не пользоваться? Расточительство.
Анна почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Игорь, естественно, сидел рядом и поддакивал.
— Мам, ну не придирайся, — пробормотал он, но без уверенности.
— Я не придираюсь, я по делу говорю! — Лидия Петровна села на диван и сцепила руки. — Вот у соседки сын квартиру сдаёт. Молодцы — доход стабильный. А вы? Три комнаты простаивают!
Анна молчала. Она знала: если сейчас вступит в спор, свекровь только обрадуется.
Такие визиты стали регулярными. Раз в неделю — с пирожками, советами и моралью про «разумное использование площади». Лидия Петровна будто невзначай повторяла:
— Надо, чтобы жильё работало. Зачем держать пустые комнаты? Люди по съёмным живут, а у вас место пропадает.
Однажды Анна услышала разговор Игоря с матерью по телефону:
— Мама, ну не знаю, это ведь квартира Ани.
— Что значит «Ани»?! — голос свекрови пробил даже закрытую дверь. — Ты её муж! Значит, и твоя тоже!
Тогда Анна впервые насторожилась. До неё стало доходить: свекровь не просто «болтает». Она готовит что-то.
Утро было обычным — кофе, бутерброд, Игорь ушёл на работу. Анна собиралась в аптеку, когда в дверь позвонили. Долго и настойчиво. Она посмотрела в глазок — и обомлела.
На площадке стояла Лидия Петровна. И рядом с ней — незнакомая женщина лет шестидесяти. Обе с чемоданами.
Анна открыла дверь.
— Здравствуй, Анечка, — с улыбкой сказала свекровь и шагнула внутрь, будто хозяйка. — Это моя сестра Нина. Мы теперь будем жить здесь.
Анна замерла.
— Что значит — жить здесь?
— Всё просто. — Лидия Петровна сняла пальто. — Я свою квартиру сдала, а у Нины больше нет своей — сыну отдала. Вот и решили перебраться сюда. Комнат хватает, тесно не будет.
— Что? — Анна даже не сразу поняла смысл слов. — Вы сдали квартиру?
— Конечно! — гордо кивнула свекровь. — Зачем мне одной там сидеть, когда могу и подзаработать, и рядом с вами быть. Семья ведь!
Анна стояла, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
— Лидия Петровна, вы вообще нормальная? Вы не спрашивали моего согласия!
— А зачем? — свекровь подняла брови. — Это же и Игоря дом. Мы всё равно вместе живём.
— Нет! — Анна отрезала. — Это моя квартира. Моя!
Но слова прозвучали как будто в пустоту — Нина уже прошла в комнату и уселась на диван, поставив чемодан рядом.
— Хорошая квартира, просторная, — сказала она. — Нам с Лидой будет уютно.
— Вам?! — Анна шагнула ближе. — Вы вообще кто такая?
— Родная тётя твоего мужа, — с холодной улыбкой ответила Нина. — А значит, не чужой человек.
Анна открыла рот, но не успела ничего сказать — в дверь вставил ключ Игорь. Он вернулся раньше обычного.
— Мам? Тётя Нина? Что происходит?
Лидия Петровна сразу шагнула к нему, приобняла:
— Сынок, мы с Ниной теперь будем жить с вами. Удобно всем. Я квартиру сдала, у неё своей нет. Семья должна держаться вместе.
Анна замерла. В этот момент она поняла: это не внезапная прихоть. Это план. И Игорь — их следующая мишень.
Она выдохнула:
— Игорь, скажи им, чтобы они ушли.
Муж посмотрел на неё, потом на мать.
— Аня, ну подожди… может, они временно? Комната ведь всё равно пустая…
У Анны потемнело в глазах.
— Что ты сейчас сказал?
— Ну негде же им жить, — пробормотал Игорь, отводя взгляд.
Анна почувствовала, как подкашиваются ноги. Всё — пазл сложился.
— Нет! — Анна сказала это тихо, но так резко, что даже Лидия Петровна вздрогнула. — Вы здесь жить не будете.
Молчание длилось пару секунд. Потом свекровь усмехнулась, как будто услышала детскую глупость.
— Анечка, не горячись. Мы же не враги. Просто поживём немного. Пока с квартирой вопрос не решим.
— Каким ещё «вопросом»? — Анна уже не выдерживала. — Вы сдали свою квартиру по собственному желанию. Это не моя ответственность!
— Ну извини, что я решила помочь семье, — обидчиво протянула Лидия Петровна. — Хотела как лучше. Думала, будем вместе. А ты…
— Я тоже думала, что у меня семья, — отрезала Анна. — Но, похоже, ошиблась.
Нина в этот момент достала из чемодана тапки и направилась в коридор, будто всё уже решено.
— Комната та, где у тебя книжные полки? — спросила она спокойно. — Мы не будем мешать.
Анна подошла, резко закрыла дверь в ту комнату и встала перед ней.
— Ни вы, ни ваша сестра туда не войдёте.
— Девочка, — Нина устало посмотрела на неё, — не устраивай цирк. Мы же родственники.
— Вы мне никто, — отчеканила Анна.
И тут встал Игорь. До этого он стоял, как вкопанный, но теперь словно прорвало.
— Ань, хватит! Это уже перебор! Это моя мать!
— И? — она обернулась к нему. — Она решила жить у нас без спроса! С чемоданами! С родственницей, которую я в глаза не видела!
— Они же не навсегда! — крикнул Игорь. — Что, трудно уступить?
Анна рассмеялась — сухо, без радости.
— Конечно, легко тебе говорить, ты-то им ничего не уступаешь. Я — да. Мою квартиру, моё пространство, мой покой.
— Да при чём тут твоё! — вспылил Игорь. — Ты что, забыла, что мы семья?
— Семья — это когда решают вместе. А не когда мать твоя приезжает и объявляет, что теперь живёт здесь!
— Анечка, не повышай голос, — вмешалась Лидия Петровна. — Никто у тебя ничего не забирает. Мы просто поживём немного, всё.
— А вы спросили?! — рявкнула Анна. — Хоть кто-то из вас спросил, можно ли?
— А что спрашивать, если ты всё равно против всего? — резко ответила свекровь. — Тебе лишь бы под себя!
И всё. После этого началась настоящая перебранка — громкая, нервная, как гроза над домом. Лидия Петровна перечисляла всё, что «сделала ради них»: продукты, советы, деньги «на первое время». Нина вставляла свои комментарии, мол, «не уважаешь старших», «такие, как ты, долго не живут в браке».
Анна отвечала на каждый выпад — чётко, зло, без сантиментов. Сколько лет она молчала, сдерживалась, глотала оскорбления — всё вылетело наружу.
— Вы мне жизнь превратили в вечный экзамен! — кричала она. — Всегда мало! Всегда не так! Квартиру не ту сняли, еду не ту купили, живём неправильно! Так вот — теперь я сама решаю, как мне жить!
Игорь попытался вставить слово, но Анна только махнула рукой.
— Нет, подожди. Ты же всегда за маму. Вот и сейчас слушай, что твоя мать натворила. Она сдала свою квартиру, чтобы жить за мой счёт. Тётю приволокла! И ещё делает вид, что всё логично.
— Мама просто хочет быть рядом, — тихо сказал Игорь.
— Да она хочет контроля! — крикнула Анна. — Чтобы опять мной командовать.
— Не неси ерунды! — взорвался он. — Она просто пожилой человек, ей тяжело одной!
— Тогда пусть живёт у себя, а не у меня!
И вот в этот момент всё окончательно сломалось.
Лидия Петровна вдруг встала, сложила руки на груди и произнесла:
— Игорёк, сынок, пошли. Мы уходим. Видишь, ей всё не по душе.
Нина закивала:
— Зачем унижаться перед этой… девкой.
Анна молчала. Пусть идут. Хоть бы так всё закончилось.
Но, конечно, нет.
— Только знай, — добавила свекровь, глядя на неё холодно, — я этого так не оставлю. У тебя язык длинный, а я разберусь.
И ушла.
После этого в квартире наступила тишина. Слишком звенящая, как будто воздух натянули. Анна стояла у двери, пока за ними не захлопнулся лифт, потом повернулась — Игорь смотрел на неё, злой, уставший, будто она, а не мать, устроила всё это.
— Ты понимаешь, что перегнула? — сказал он. — Это моя мать.
— Да я всё понимаю, Игорь. Просто я больше не собираюсь быть тряпкой.
— Она же не враг!
— Нет. Она хуже — она тебе бог.
— Да что за бред?! — взорвался он.
— Не бред. Ты сам себя не слышишь. Для тебя «мама сказала» — закон. Даже если это полная чушь.
— Не смей так про неё!
— А как? Она пришла ко мне в дом с чемоданами и заявила, что будет тут жить! Это нормально?!
Игорь замолчал. Потом сел на диван, упёрся локтями в колени.
— Ты не понимаешь, — тихо сказал он. — У неё никого больше нет.
— А у меня, значит, кто-то есть? — Анна горько усмехнулась. — Я, между прочим, тоже человек. И я тоже хочу, чтобы меня хоть кто-то поддержал.
Он молчал. Просто молчал. И вот это молчание было хуже любого крика.
Вечером Игорь собрался и ушёл — «проветриться». Телефон не отвечал. Анна сидела на кухне, смотрела в окно на неоновые вывески. Дождь усиливался. На подоконнике стояла кружка с недопитым чаем.
Она думала о том, как всё получилось: вроде ничего особенного — обычная жизнь, обычная семья. Но как быстро из «мы» превратилось в «ты и я». Как человек, с которым делишь постель, может стать чужим просто потому, что у него другая сторона.
Прошло три дня. Ни Игоря, ни звонков. Потом — сообщение:
«Я пока у мамы. Нам надо остыть.»
Анна прочитала и не ответила. Просто выключила телефон.
Она жила одна. На кухне — тишина, в спальне — аккуратная пустота, где раньше лежал Игорь. Первые пару дней было тяжело, потом легче. Без вечных упрёков, без напряжённого молчания. Только она и квартира — наконец-то свои.
Но мир не дал ей спокойно пожить.
На пятый день в дверь постучали. Анна открыла — на пороге стояла свекровь. Без Нины, но с тем самым лицом, на котором написано «сейчас будет война».
— Анечка, давай поговорим спокойно.
— У нас не о чем говорить.
— Ты выгнала сына из дома. Он у меня, как шелковый сидит, места себе не находит. Совесть у тебя есть вообще?
— У него руки, ноги, квартира, работа. Пусть решает, где жить.
— Ох, — вздохнула Лидия Петровна. — Всё у тебя «пусть». А самой что, не жалко, что семья разваливается?
Анна прищурилась.
— Семья разваливается не от того, что кто-то не пускает тёщу жить, а от того, что муж не умеет сказать «мама, хватит».
— Ты неблагодарная, — прошипела свекровь. — Если бы не я, вы бы голодали!
— Мы бы выжили, — спокойно сказала Анна. — Только без нервов.
— Я всё равно не оставлю это так, — Лидия Петровна подалась вперёд. — Квартира — общая собственность! Игорь твой муж!
— Нет. — Анна посмотрела ей прямо в глаза. — По закону — не общая. Я получила её по наследству. После свадьбы. Это моё имущество. И если вы хоть раз переступите этот порог без моего разрешения, я вызову полицию.
Лидия Петровна замерла. Потом сжала губы, развернулась и вышла.
Анна захлопнула дверь, повернула ключ и впервые за долгое время позволила себе просто выдохнуть.
Неделя прошла в тишине. Потом пришло сообщение от Игоря:
«Я всё обдумал. Ты права. Мама перегнула. Но и ты… тоже не подарок. Давай попробуем ещё раз?»
Анна читала эти строки и не чувствовала ничего. Ни злости, ни любви, ни даже обиды. Пусто.
Она вспомнила, как он стоял тогда в дверях — между ней и матерью. И как ни разу не стал рядом.
Ответила коротко:
«Нет. Я больше не хочу жить между вами.»
Больше он не писал.
Осень подходила к концу. Вечера становились длиннее, улицы — холоднее. Анна поставила чайник, включила музыку, достала фотоальбом с фотографиями тёти Веры. Женщина, которая при жизни была скромной и тихой, вдруг оказалась её спасением. Не деньгами, не квартирой, а возможностью наконец жить так, как хочешь сама.
Она вышла на балкон, посмотрела вниз — город шумел, машины мелькали, где-то далеко звенел трамвай.
Жизнь продолжалась. Без Игоря, без свекрови, без бесконечных оправданий. Просто — её жизнь.
Анна улыбнулась — чуть, еле заметно.
Впервые за долгое время не потому, что «надо», а потому, что хотела.
— Если ты не хочешь ни за что платить, то выметайся из моего дома! Тебя тут никто не держит, так что дверь вон там