Алёна проснулась раньше будильника. За окном еще темно, стрелки часов показывали половину шестого. Рядом мирно посапывал Дмитрий, раскинув руки поверх одеяла. Жена тихонько встала, накинула халат и прошла на кухню. Нужно начинать готовить. Сегодня её день рождения, и к обеду придут гости. Родители Дмитрия, его сестра, родители Алёны. И ещё Тамара Петровна — сестра свекрови, которую Ольга Петровна обещала привести.
Алёна достала из холодильника мясо для жаркого, курицу для салата, овощи. Вчера закупила продуктов на восемь тысяч рублей. Хотелось, чтобы стол был красивым, обильным. Чтобы все остались довольны. Особенно свекровь. Ольга Петровна вечно придиралась к готовке Алёны, находила недочёты в каждом блюде.
Включила плиту, поставила кастрюлю с водой для варки картофеля. Достала разделочную доску, начала резать мясо. Ножом работала быстро, привычно. За два года брака Алёна научилась готовить много и разнообразно. Ольга Петровна требовала, чтобы стол всегда ломился от яств. Если невестка подавала что-то одно на ужин — свекровь поджимала губы и говорила, что её сын питается как бедняк.
Дима встал в восемь. Прошёл на кухню, зевая.
— С днём рождения, — буркнул муж и чмокнул Алёну в щёку.
— Спасибо, — Алёна улыбнулась. — Садись, я сейчас завтрак сделаю.
— Ага.
Муж сел за стол, уткнулся в телефон. Алёна быстро пожарила яичницу, нарезала хлеб, заварила кофе. Поставила тарелку перед Дмитрием. Тот кивнул, не отрываясь от экрана.
— Когда гости? — спросил муж с набитым ртом.
— В два часа. Мама с папой приедут пораньше, помочь хотели. А твои сказали — к двум.
— Понятно.
Больше муж ничего не говорил. Алёна молча доела свою порцию, убрала посуду. Вернулась к готовке. Нужно успеть сделать ещё салаты, запечь мясо, приготовить закуски.
В одиннадцать в дверь позвонили. Алёна открыла — на пороге стояли Наталья Ивановна и Михаил Степанович. Мать с отцом. Алёна обрадовалась, обняла обоих.
— Доченька моя, с праздником, — Наталья Ивановна расцеловала дочь в обе щеки.
— Спасибо, мама.
— Привет, именинница? — Михаил Степанович протянул коробку с подарком. — Держи. Это тебе.
Алёна приняла коробку, поставила на комод.
— Спасибо, папа. Я потом открою, при всех.
— Как хочешь. Ну что, нам чем помочь?
— Да стол накрыть надо. Пойдёмте на кухню.
Втроём они быстро управились. Михаил Степанович протирал бокалы, Наталья Ивановна разложила закуски по тарелкам, Алёна расставила всё на праздничном столе. Получилось красиво. Белая скатерть, лучшие тарелки, бокалы. Жаркое, салаты, нарезки, пироги. Всего много, на глаз не охватить.
— Молодец, Алёнушка, — одобрительно кивнула Наталья Ивановна. — Постаралась.
— Ну, я старалась, — Алёна вытерла руки о фартук. — Надеюсь, всем понравится.
Ровно в два часа раздался звонок в дверь. Алёна пошла открывать. На пороге стояли Ольга Петровна, Сергей Александрович и Ирина — сестра Дмитрия. Свекровь первым делом окинула невестку критическим взглядом с головы до ног.
— Здравствуй. Ты что, так и будешь в фартуке гостей встречать?
Алёна поспешно развязала фартук, скомкала в руках.
— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
Ольга Петровна прошла в квартиру, сняла пальто. Передала его Алёне.
— Повесь. И тапочки мне дай, не те, что в прошлый раз. Они жёсткие.
— Хорошо.
Алёна повесила пальто, побежала в комнату за другими тапочками. Сергей Александрович молча прошёл в гостиную. Ирина задержалась в прихожей.
— Привет, Аленушка. С днём рождения, — протянула золовка маленький пакетик. — Вот, это тебе. Мелочь, конечно, но от души.
— Спасибо, Ира, — Алёна улыбнулась.
Гости прошли к столу. Сели. Наталья Ивановна и Михаил Степанович уже сидели, ждали. Ольга Петровна оглядела стол, пробежалась взглядом по блюдам.
— Хм. Ну, накрыла. Посмотрим, как на вкус.
Наталья Ивановна сжала губы, но промолчала. Михаил Степанович кашлянул в кулак.
Через десять минут позвонили ещё раз. Алёна снова пошла открывать. Это была Тамара Петровна — высокая, женщина с чёрными волосами. Вошла в квартиру, оглядываясь по сторонам.
— О, значит, здесь живёт мой племянник. Неплохо. Квартирка ничего.
— Здравствуйте, — Алёна протянула руку. — Проходите к столу.
Тамара Петровна прошла в гостиную, села рядом с сестрой. Ольга Петровна сразу наклонилась к ней, что-то зашептала. Обе посмотрели на Алёну. Та почувствовала, как краснеют щёки.
Наконец все расселись. Восемь человек за большим столом. Дмитрий сидел во главе, рядом с отцом. Алёна — между своими родителями. Напротив — Ольга Петровна, Сергей Александрович, Ирина и Тамара Петровна.
Михаил Степанович встал, поднял бокал.
— Ну что, дорогие гости. Сегодня у нас праздник. Нашей любимой доченьке исполнилось двадцать шесть лет. Хочу пожелать ей…
— Оля, я пить хочу, — громко перебила Тамара Петровна.
Михаил Степанович запнулся, замолчал. Все обернулись к Тамаре Петровне.
— Тамарочка, что такое? — спросила Ольга Петровна.
— Да горло пересохло. Алёна, подай чай мне и сестре.
— Да-да, — подхватила свекровь. — Нам обеим чаю. Сейчас. Горячего.
Алёна вскочила из-за стола.
— Конечно. Сейчас принесу. Извините, что сразу не подумала.
Михаил Степанович опустил бокал. Сел обратно. Лицо потемнело. Наталья Ивановна сжала кулаки под столом. Остальные гости молчали, уставившись в тарелки.
Алёна выбежала на кухню. Руки тряслись, когда ставила чайник. Почему свекровь всегда так? Почему не может подождать пять минут? Отец только начал говорить тост. Праздничный. В её честь. А Ольга Петровна перебила. Как всегда.
Чайник вскипел. Алёна достала лучший сервиз — тот, что подарили родители на свадьбу. Заварила чай, разлила в две чашки. Поставила на поднос, добавила сахарницу, молочник. Понесла в комнату.
— Вот, пожалуйста. Осторожно, горячий.
Поставила чашки перед Ольгой Петровной и Тамарой Петровной. Те даже не посмотрели на неё. Продолжали разговаривать между собой о каком-то новом магазине.
Алёна вернулась на своё место. Села. Наталья Ивановна наклонилась к дочери, приблизила губы к уху.
— Ты за него замуж вышла, а не за его семью! — прошептала мать.
Алёна вздрогнула. Посмотрела на мать. Наталья Ивановна смотрела строго, с болью в глазах.
— Мама, ну что ты, — тихо ответила Алёна. — Всё нормально.
— Какое нормально? Ты прислуживаешь им, как…
— Мама, тише, — Алёна оглянулась. — Услышат.
— Пусть услышат, — Наталья Ивановна повысила голос. — Я больше не могу на это смотреть!
Несколько человек обернулись. Алёна побледнела.
— Мама, пожалуйста…
— Нет, Алёна. Хватит. Объясни мне, почему ты скачешь перед ними?
— Я не скачу. Я просто… ну, я же сижу на шее у Димы. Живу в его квартире. Должна быть благодарна.
Наталья Ивановна вспыхнула. Резко встала из-за стола.
— Что значит «сидишь на шее»?! — голос матери зазвенел по комнате. — Ты работаешь! Ты зарабатываешь деньги! Ты покупаешь продукты, готовишь, убираешь! Какая ещё шея?!
Все гости замолчали. Уставились на Наталью Ивановну. Алёна закрыла лицо руками.
— Мама, ну пожалуйста…
— Нет! — мать ударила ладонью по столу. — Я устала молчать! Я вижу, как с тобой обращаются! Как унижают! И ты ещё говоришь, что виновата!
Ольга Петровна поднялась из-за стола. Лицо налилось краской.
— Простите, а вы о чём? — холодно спросила свекровь.
— О том, что моя дочь живёт в вашей квартире и терпит хамство!
— В квартире моего сына, — поправила Ольга Петровна. — Которую он купил сам. До свадьбы. Так что ваша дочь действительно должна быть благодарна.
— За что?! За то, что её превратили в прислугу?!
— Наташа, успокойся, — Михаил Степанович попытался взять жену за руку.
— Не успокоюсь! — Наталья Ивановна вырвала руку. — Я два года смотрю на это издевательство! Ольга Петровна, вы приходите сюда когда хотите! Критикуете Алёну! Указываете ей, как жить! А ваш сын молчит! Даже слова в защиту жены не скажет!
— Моему сыну не нужно защищать, — Ольга Петровна выпрямилась. — Он и так всё делает для этой семьи. Работает, зарабатывает. А ваша дочь только и делает, что тратит его деньги.
— Неправда! — Наталья Ивановна шагнула вперёд. — Алёна работает графическим дизайнером! Приносит домой двадцать пять тысяч в месяц! Из которых двадцать уходит на продукты и быт!
— Двадцать пять тысяч, — презрительно фыркнула свекровь. — Мой сын зарабатывает шестьдесят.
— И что?! Она меньше человек, что ли?!
Алёна вскочила.
— Мама, Ольга Петровна, прошу вас, успокойтесь! Не надо ссориться! Это же мой день рождения!
Обе женщины не слушали. Ольга Петровна сделала шаг к Наталье Ивановне.
— Ваша дочь живёт в квартире моего сына бесплатно. Она должна хотя бы готовить и убирать. Это её обязанности.
— Обязанности?! — Наталья Ивановна задохнулась от возмущения. — Она не прислуга! Она жена!
— Именно. Жена. Которая должна следить за домом.
— А муж? Он что, не должен?
— Он работает.
— И она работает!
— На копейки!
— Ольга Петровна! — Наталья Ивановна побагровела. — Как вы смеете оценивать труд моей дочери?!
— Я говорю правду. Ваша дочь — плохая хозяйка. Она не умеет готовить, не умеет убирать, вещи моего сына не гладит…
— Да она каждый день гладит! Я сама видела!
— Плохо гладит.
— Что?!
Тамара Петровна вмешалась:
— Оля права. Я сама видела рубашку Димы. Воротник весь помятый был.
Наталья Ивановна развернулась к Тамаре Петровне.
— А вас вообще никто не спрашивал!
— Как вы разговариваете с моей сестрой?! — вскинулась Ольга Петровна.
— Так же, как она со мной! — отрезала Наталья Ивановна.
Михаил Степанович встал.
— Всё. Хватит. Мы уходим. И дочь забираем.
Алёна вскочила.
— Папа, что? Нет, я…
— Алёна, собирайся, — Михаил Степанович посмотрел на дочь. — Немедленно.
— Папа, ну это же мой дом…
— Какой дом?! — взорвался Михаил Степанович. — Где тебя унижают? Где муж молчит, пока мать оскорбляет тебя? Это не дом! Это каторга!
Дмитрий наконец подал голос:
— Михаил Степанович, вы преувеличиваете…
— Молчать! — рявкнул тесть. — Ты даже слова в защиту жены не сказал! Сидел и молчал, пока твоя мать поливала Алёну грязью!
— Это не грязь, — вмешалась Ольга Петровна. — Это правда.
— Правда? — Наталья Ивановна шагнула к свекрови. — Правда в том, что вы паразитируете на моей дочери! Используете её как бесплатную прислугу! А она терпит, потому что боится остаться без крыши над головой!
— Мамуля! — Алёна схватила мать за руку. — Не надо!
— Надо! — мать обняла дочь за плечи. — Ты два года живёшь в аду! А я молчала! Думала, образуется. Но нет! Становится только хуже!
Ольга Петровна презрительно скривила губы.
— Ну и забирайте свою доченьку. Обратно к себе. Пусть у мамочки под крылом живёт.
— Лучше у нас, чем здесь! — выкрикнула Наталья Ивановна. — Здесь её не ценят! Не уважают! Используют!
— Да кто её ценить-то должен? — Тамара Петровна влезла в разговор. — Она без профессии толком. Рисует что-то там. Детский сад.
— Заткнитесь! — гаркнул Михаил Степанович. — Вы вообще здесь кто? Зачем пришли?
— Я сестра Оли! Имею право…
— Не имеете! — отец Алёны шагнул к Тамаре Петровне. — Это наша семья! Наша дочь! И мы забираем её из этого дурдома!
Алёна плакала. Слезы текли по щекам, капали на пол. Наталья Ивановна обняла дочь.
— Доченька, всё. Собирайся. Едем домой.
— Мама, я не могу…
— Можешь. И должна.
Михаил Степанович взял дочь за руку.
— Алёна. Ты два года терпишь унижения. Два года живёшь не как жена, а как прислуга. Муж тебя не защищает. Свекровь помыкает тобой. Тебе здесь плохо. Ты каждый раз плачешь после их визитов. Думаешь, мы не видим? Хватит. Мы забираем тебя.
— Но куда? — прошептала Алёна.
— К нам. Домой. Пока не найдёшь работу получше, не снимешь квартиру. А потом разведёшься с этим тюфяком.
Дмитрий вскочил.
— Михаил Степанович! Вы не имеете права!
— Ещё как имею! Я отец! И не позволю, чтобы мою дочь унижали!
Ольга Петровна вскинула подбородок.
— Пусть уходит. Не нужна нам такая невестка. Ленивая, глупая…
— Заткнитесь наконец! — Наталья Ивановна развернулась к свекрови. — Моя дочь умная, талантливая, работящая! А вы её сломали! Превратили в затравленное существо! Но мы её вытащим! И она будет счастлива! Без вас! Без вашего маменькиного сыночка!
Михаил Степанович обнял дочь за плечи, повёл к двери.
— Пошли, Алёнушка.
— Папа, но вещи…
— Потом заберём. Главное — уйти отсюда.
Наталья Ивановна схватила свою сумку, пальто. Накинула на дочь куртку. Втроём вышли из квартиры. За спиной раздавался крик Ольги Петровны. Что-то про неблагодарность, про наглость. Алёна не слушала. Шла по лестнице, держась за руку отца. Мать шла следом, гладила дочь по спине.
Сели в машину. Михаил Степанович завёл мотор. Поехали. Алёна сидела на заднем сиденье, смотрела в окно. Слезы высохли. Внутри была пустота. И странное облегчение.
Дома родители усадили Алёну на диван. Наталья Ивановна принесла чай, сладости. Села рядом, обняла дочь.
— Доченька. Ты понимаешь, что это ненормально?
Алёна кивнула.
— Понимаю. Теперь понимаю.
— Мы два года ждали, что ты сама всё осознаешь, — сказал Михаил Степанович. — Но ты молчала. Терпела. Оправдывала их.
— Я боялась, — прошептала Алёна. — Боялась остаться одна. Без квартиры. Думала, что так и надо. Что я правда плохая жена.
— Нет, — твёрдо сказала Наталья Ивановна. — Ты прекрасная. Но тебя окружали неправильные люди. Дмитрий не защищал тебя. Свекровь издевалась. А ты принимала это как должное.
— Они внушили мне, что я ничего не стою…
— Но это неправда! — мать сжала руки дочери. — Ты талантливая! Ты зарабатываешь своим трудом! Ты красивая, умная, добрая! И ты не должна терпеть унижения!
Михаил Степанович сел напротив.
— Алён. Ты должна развестись. Понимаешь? С Дмитрием у вас нет будущего. Он не изменится. Не начнёт тебя защищать. Ольга Петровна будет дальше помыкать тобой. А ты сломаешься окончательно.
Алёна молчала. Смотрела на родителей. На их обеспокоенные лица. На любовь в глазах. И понимала — они правы. Абсолютно правы.
— Я разведусь, — тихо сказала Алёна. — Завтра же подам заявление.
Наталья Ивановна прижала дочь к себе. Михаил Степанович кивнул.
На следующий день Дмитрий начал звонить. Писать сообщения. Требовал, чтобы Алёна вернулась. Обвинял тёщу и тестя в том, что они настроили жену против него. Алёна не отвечала на сообщения.
Через три дня собрала вещи. Михаил Степанович поехал с дочерью к квартире Дмитрия. Поднялись, позвонили. Открыла Ольга Петровна. Увидела Алёну, скривилась.
— Ты зачем пришла?
— За вещами, — спокойно ответила Алёна.
— Вещи мы выбросили. Не нужны нам твои тряпки.
Михаил Степанович шагнул вперёд.
— Ольга Петровна. Пустите дочь забрать личные вещи. Или вызовем полицию.
Свекровь поджала губы, отступила. Алёна прошла в квартиру. Быстро собрала одежду, документы, ноутбук, планшет. Сложила в сумки. Отец помог вынести.
У двери Алёна обернулась. Дмитрий стоял в коридоре, смотрел на жену.
— Алёна, ну зачем ты так? Это же твои родители виноваты. Они нас поссорили.
Алёна покачала головой.
— Нет, Дима. Виноват ты. Ты не защищал меня. Ты позволял своей матери унижать меня. Ты молчал, когда нужно было встать на мою сторону.
— Я не хотел ссориться с мамой…
— Вот именно. Ты выбрал маму. А не меня. Твою жену.
— Но мы же семья…
— Были, — поправила Алёна. — Теперь нет. Я подала на развод. Через месяц всё будет оформлено.
— Алёна!
— Прощай, Дима.
Алёна вышла из квартиры. Отец закрыл дверь. Спустились вниз. Сели в машину. Поехали домой.
Развод оформили быстро. Дмитрий не возражал. Квартира оставалась за ним. Алёна ничего не требовала. Просто хотела свободы.
Через два месяца Алёна нашла новую работу. В крупном агентстве. Зарплата — сорок пять тысяч. Сняла однушку рядом с работой.
Жила одна. Работала. Встречалась с друзьями. Ходила в кино, в кафе. Занималась йогой. Медленно возвращалась к себе настоящей. Той, которую чуть не уничтожили два года брака.
Иногда Алёна вспоминала тот день рождения. Как свекровь перебила тост отца. Как требовала чай. Как мать не выдержала и взорвалась. И каждый раз благодарила родителей за то, что вытащили её.
Мать была права. Алёна вышла замуж за Дмитрия. Но жила с его семьей. Которая не принимала её. Не уважала. Использовала.
Теперь Алёна знала — никогда больше не позволит так с собой обращаться. Никогда не будет терпеть унижения ради сохранения брака. Никогда не станет прислугой в собственной семье.
Она свободна. И счастлива. Наконец-то.
Зашла в магазин нижнего белья и увидела мужа с моей лучшей подругой. Они выбрили ей новую ночнушку