Инга вытирала кухонную столешницу, когда услышала характерное покашливание за спиной. Виктор Семенович стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и оценивающе оглядывал кухню.
— Ну что ж, Инга, — протянул свекор, качая головой. — Опять разводы на плите. Галина Ивановна всегда после готовки сразу все до блеска доводила. Не оставляла на потом.
Инга сжала губы и продолжила вытирать столешницу, делая вид, что не слышит. Виктор Семенович подошел ближе и провел пальцем по краю мойки.
— Известковый налет, — констатировал свекор, демонстративно разглядывая палец. — Это ведь элементарно убирается лимонной кислотой. Моя жена раз в неделю всегда обрабатывала. У нее никогда такого безобразия не было.
— Виктор Семенович, я все уберу, — тихо ответила Инга, чувствуя, как шея наливается жаром.
— Когда уберешь? В следующем месяце? — свекор усмехнулся и покачал головой. — Дима хорошую жену заслуживал. Хозяйственную. А не такую… ну, в общем, ты понимаешь.
Инга отвернулась к окну, стараясь не показывать, как ее задели эти слова. За три года замужества она привыкла к таким замечаниям, но привыкнуть — не значит перестать чувствовать обиду. Каждый визит свекра превращался в экзамен, который она заведомо проваливала.
Дмитрий появился на пороге кухни с пакетами продуктов.
— Папа, мама вас уже заждалась, — сказал муж, ставя пакеты на стол. — Идите, пожалуйста в комнату, сейчас Инга накроет на стол.
Виктор Семенович еще раз окинул кухню критическим взглядом и направился в гостиную. Инга начала доставать продукты из пакетов, старательно избегая встречаться взглядом с мужем. Дмитрий молча вышел следом за отцом.
Через полчаса, когда на столе уже стояли закуски и горячее, семья собралась за ужином. Галина Ивановна восхищенно разглядывала салат оливье.
— Ой, как красиво украсила! — свекровь улыбнулась Инге. — Молодец, доченька.
— Да уж, украсить-то она может, — вставил Виктор Семенович, накладывая себе порцию. — Вот только майонеза многовато. Галя, помнишь, как ты делала? Совсем чуть-чуть, чтобы вкус продуктов чувствовался, а не один майонез.
Галина Ивановна смутилась и попыталась возразить:
— Витя, ну что ты…
— Я просто говорю как есть, — свекор отмахнулся. — Надо же учиться правильно готовить. Моя жена всегда знала меру во всем. И в еде, и в доме. Вот Димка на таких блюдах вырос. Настоящая домашняя кухня была.
Инга опустила вилку на тарелку. Аппетит пропал окончательно. Дмитрий сосредоточенно жевал, глядя в свою тарелку, словно ничего не слышал. Остаток вечера прошел в напряженной атмосфере, которую пыталась разрядить только Галина Ивановна.
Когда родители ушли, Инга молча начала убирать со стола. Дмитрий помогал, складывая грязную посуду в мойку.
— Может, не стоит так близко к сердцу принимать? — наконец произнес муж. — Отец просто такой человек. Привык все комментировать.
— Такой человек, — повторила Инга, резко поставив тарелку в раковину. — И ты, конечно, всегда будешь молчать, когда он меня унижает.
— Да не унижает он тебя, — Дмитрий провел рукой по волосам. — Просто критикует иногда. Ну мог бы и помягче, согласен. Но это же отец.
Инга ничего не ответила. Что тут скажешь, если муж не видит проблемы. Или не хочет видеть.
Следующий семейный ужин состоялся через две недели. На этот раз Инга готовила котлеты с картофельным пюре. Виктор Семенович придирчиво разрезал котлету, изучая ее структуру.
— Слишком плотные получились, — вынес вердикт свекор. — Галя, твои котлеты были воздушными, помнишь? Таяли во рту. А эти как резиновые.
— Витя, замолчи уже, — неожиданно резко сказала Галина Ивановна. — Котлеты замечательные. У меня самой не всегда такие получаются.
— Я же не со зла говорю, — свекор развел руками. — Просто констатирую факт. Хочу, чтобы мой сын нормально питался, а не этой стряпней.
Инга сглотнула и отложила вилку. Слово «стряпня» прозвучало обидно. Дмитрий поднял глаза на отца, но ничего не сказал. Просто покачал головой и продолжил есть.
— Дима всегда был неприхотливым, — продолжал Виктор Семенович. — Но я-то знаю, какой должна быть настоящая домашняя еда. Моя мама, царство ей небесное, готовила так, что пальчики оближешь. И Галя научилась у нее всему. А сейчас молодежь только полуфабрикаты разогревать умеет.
— Я не разогреваю полуфабрикаты, — тихо, но твердо произнесла Инга. — Все готовлю сама.
— Ну да, сама, — свекор кивнул. — Только вот результат какой. Я же вижу. Не надо обижаться на правду.
После этого ужина Инга три дня не разговаривала с мужем. Она выполняла все домашние обязанности, готовила, убирала, но делала это молча, с каменным лицом. Дмитрий пытался завести разговор несколько раз, но получал односложные ответы и в конце концов оставил жену в покое.
Так продолжалось еще несколько месяцев. Визиты родителей Дмитрия превратились для Инги в настоящее испытание. Она чувствовала себя чужой в этой семье, словно вечной студенткой, которая никак не может сдать экзамен на звание достойной невестки.
В начале октября Инга получила письмо от нотариуса. Оказалось, что дальняя тетка, с которой они виделись пару раз в детстве, скончалась и оставила ей в наследство квартиру и значительную сумму денег. После всех оформлений и продажи квартиры на счету у Инги оказалось четыре миллиона восемьсот тысяч рублей.
Дмитрий был в восторге от новости.
— Представляешь, можем теперь съездить куда-нибудь отдохнуть нормально! — муж обнял жену и закружил ее по комнате. — Может, в Турцию? Или в Египет? Давно мечтал на море съездить не на три дня, а на полноценные две недели.
Инга кивнула, но энтузиазма мужа не разделяла. Деньги действительно были большие, но почему-то вместо радости она чувствовала тревогу. Как будто что-то должно было произойти.
И она не ошиблась. Через неделю Дмитрий осторожно поднял тему денег за ужином.
— Слушай, Инга, — начал муж, помешивая чай. — У меня машина странно себя ведет. Мастер сказал, нужно поменять несколько деталей. Тысяч пять выйдет. Ты не могла бы…
— Дать денег? — Инга подняла взгляд от тарелки.
— Ну да, — Дмитрий улыбнулся виноватой улыбкой. — Я же верну. Просто у меня сейчас все в обороте, зарплату только через неделю дадут.
Инга помолчала, разглядывая мужа. Потом встала, достала кошелек и молча положила на стол пять тысячных купюр.
— Спасибо, родная, — Дмитрий быстро взял деньги. — Обещаю, верну в следующую зарплату.
Но следующая зарплата пришла и ушла, а деньги так и не вернулись. Зато через десять дней муж снова обратился с просьбой.
— Инга, — позвал Дмитрий, входя в комнату с виноватым видом. — Тут такое дело. Маме нужно зубы лечить. Срочно. Врач сказал, если не сделать сейчас, потом хуже будет. Десять тысяч нужно.
Инга оторвалась от книги и посмотрела на мужа.
— Десять тысяч на лечение твоей матери?
— Ну да, — Дмитрий кивнул. — Понимаешь, у родителей пенсия маленькая. Папиной хватает только на коммуналку и еду. Им неоткуда взять такие деньги.
— А пять тысяч на машину ты мне когда вернешь? — спросила Инга, закрывая книгу.
— Верну, обязательно верну, — заверил муж. — Просто сейчас маме надо помочь. Ты же понимаешь.
Инга встала, прошла в спальню и достала из сумки десять тысяч. Протянула деньги Дмитрию молча, с каменным выражением лица.
— Ты злишься? — муж взял купюры и неуверенно посмотрел на жену.
— Нет, — коротко ответила Инга и вернулась к книге.
Но внутри действительно поднималась злость. Не на то, что муж просил денег на лечение матери. А на то, как это происходило. Как будто ее деньги стали общим семейным бюджетом, из которого можно черпать без спроса и отчета.
Следующая просьба пришла через пять дней. Дмитрий попросил семь тысяч на коммунальные платежи за родителей. Потом восемь тысяч на продукты. Потом шесть тысяч на лекарства для Галины Ивановны. Каждый раз Инга давала деньги молча, с все более жестким выражением лица.
— Может, хватит уже? — не выдержала она после очередной просьбы о пятнадцати тысячах на новый холодильник для родителей. — У меня не банк, Дима.
— Я понимаю, — муж нервно потер ладони. — Но ты же видишь, им действительно нужна помощь. Холодильник старый совсем, уже не морозит нормально.
— Твой отец три года рассказывал мне, какая я плохая хозяйка, — Инга резко встала со стула. — Сравнивал меня с твоей матерью, называл мою еду стряпней. И теперь я должна покупать им холодильник?
— Это разные вещи, — Дмитрий попытался взять жену за руку, но она отстранилась. — Отец просто такой, грубоватый. Но он не со зла. А помощь родителям — это наш долг.
— Наш долг? — переспросила Инга. — Это мои деньги, Дима. Мое наследство. Не наше.
— Ну мы же семья, — муж развел руками. — Что твое, то и мое. Разве не так?
Инга ничего не ответила. Дала пятнадцать тысяч на холодильник и заперлась в ванной. Там, включив воду, чтобы не слышали, она позволила себе несколько минут злости. Ударила ладонью по стене, прикусила губу до боли. Потом умылась холодной водой и вышла с привычным каменным лицом.
Прошел месяц постоянных просьб о деньгах. Инга вела строгий учет в блокноте. За месяц она дала родителям Дмитрия восемьдесят три тысячи рублей. Ни одной из взятых сумм возвращено не было.
Однажды вечером Дмитрий пришел домой раньше обычного. Лицо у мужа было напряженное, он долго снимал куртку, вешал ее на вешалку, потом снова снимал и перевешивал. Инга готовила ужин и наблюдала за этими манипуляциями краем глаза.
— Что случилось? — спросила она, помешивая суп.
— Нам надо поговорить, — Дмитрий прошел на кухню и опустился на стул. — Серьезно поговорить.
Инга выключила плиту и села напротив мужа. Сердце забилось сильнее, но внешне она оставалась спокойной.
— Помнишь, я говорил, что отец когда-то занимался бизнесом? — начал Дмитрий, глядя в стол. — Так вот, полгода назад он решил снова попробовать. Взял кредит.
— Кредит? — переспросила Инга.
— Два миллиона рублей, — муж поднял взгляд. — На открытие магазина стройматериалов. Отец был уверен, что проект выстрелит. Нашел хорошее место, договорился с поставщиками.
— И что? — Инга почувствовала, как напряглись мышцы на затылке.
— Провалилось все, — Дмитрий тяжело вздохнул. — Поставщик оказался мошенником. Взял предоплату и исчез. Товара нет, деньги потрачены. А кредит надо платить. Сорок восемь тысяч в месяц.
— При чем тут я? — спросила Инга, хотя уже понимала, к чему ведет разговор.
— Инга, родители не могут платить такие деньги, — муж положил ладони на стол. — У них просто нет такой суммы. Пенсия маленькая, папа пытался найти работу, но никто пожилых не берет.
— Значит, они потеряют дом, — констатировала Инга.
— Да, — кивнул Дмитрий. — Банк уже прислал предупреждение. Если не начнут платить, начнется процесс изъятия имущества.
— И ты хочешь, чтобы я заплатила этот кредит, — Инга откинулась на спинку стула.
— Хотя бы помогла, — муж потянулся к ее руке, но она убрала ладонь со стола. — Понимаю, что прошу многого. Но это же мои родители. Я не могу просто смотреть, как они теряют дом.
— Два миллиона рублей, — медленно произнесла Инга. — Ты просишь меня отдать два миллиона рублей человеку, который три года унижал меня при каждой встрече.
— Отец не унижал тебя, — Дмитрий нахмурился. — Он просто прямолинейный.
— Прямолинейный? — Инга встала резко, отодвинув стул. — Он называл мою еду стряпней! Сравнивал меня с твоей матерью в каждой мелочи! Говорил, что ты заслуживаешь лучшую жену!
— Ну, может, не так выражался…
— Именно так! — перебила его Инга. — И ты всегда молчал! Ни разу не защитил меня! Ни единого раза за три года!
— Я не хотел ссориться с отцом, — муж провел ладонями по лицу. — Понимаешь, он всегда был авторитетом для меня. Сложно возражать ему.
— Зато легко просить у меня денег на его долги, — Инга скрестила руки на груди. — Знаешь что, Дима? Кредит за своего отца плати сам. Я в этом цирке больше не участвую.
— Инга, ты не понимаешь, — Дмитрий вскочил со стула. — Это же мои родители! Они вырастили меня, дали образование!
— И что? — жена повернулась к мужу. — Это значит, что я должна быть благодарной за три года унижений? Должна отдать свое наследство на погашение чужих долгов?
— Но они останутся без жилья!
— Это их проблема, — резко сказала Инга. — Виктор Семенович взрослый мужчина. Пусть сам решает свои финансовые вопросы.
— Ты бессердечная, — Дмитрий отступил на шаг. — Я не думал, что ты такая.
— А я не думала, что выйду замуж за человека, который не способен защитить свою жену от оскорблений, — Инга прошла мимо мужа к двери. — Но вот мы оба ошиблись в своих ожиданиях.
Она вышла из кухни и закрылась в спальне. Дмитрий не пошел за ней. Остаток вечера они провели порознь, избегая встреч в квартире.
На следующий день муж попытался продолжить разговор.
— Инга, давай обсудим спокойно, — начал Дмитрий за завтраком. — Я понимаю твою обиду. Но это же семья. Мы должны помогать друг другу.
— Семья, — повторила Инга, наливая себе чай. — Твой отец считает меня семьей? Когда он в очередной раз говорил, что я плохая хозяйка, он думал о нас как о семье?
— Он просто хотел, чтобы ты стала лучше, — Дмитрий попытался найти оправдание. — Делился опытом.
— Спасибо, мне такой опыт не нужен, — Инга поставила чашку на стол.
— Но ведь он не со зла это делал!
— Это неважно, — жена покачала головой. — Важно, что ты никогда не встал на мою защиту. Ни разу, Дима. И сейчас ты защищаешь не меня, а его.
— Я пытаюсь найти компромисс, — муж развел руками.
— Компромисс? — Инга усмехнулась. — Компромисс — это когда обе стороны идут на уступки. А ты предлагаешь мне просто отдать деньги и забыть про все оскорбления. Это не компромисс.
Дмитрий замолчал. Несколько дней он больше не поднимал тему денег. Ходил хмурый, почти не разговаривал. Инга тоже молчала, занимаясь своими делами. В квартире установилось напряженное перемирие.
Через три дня, когда Инга готовила обед, раздался резкий звонок в дверь. Она открыла и увидела на пороге красного от злости Виктора Семеновича.
— Где Дмитрий? — свекор прошел в квартиру, не дожидаясь приглашения.
— На работе, — Инга закрыла дверь. — Что случилось?
— Что случилось? — Виктор Семенович развернулся к невестке. — Ты случилась! Жадная, бессердечная особа!
Инга выпрямилась и скрестила руки на груди, но ничего не ответила.
— Я знаю, что у тебя есть деньги! — продолжал свекор, шагая по прихожей. — Миллионы! И ты отказываешься помочь семье! Семье своего мужа!
— Виктор Семенович, — спокойно произнесла Инга. — Это мои деньги. Мое наследство.
— Какое твоё? — свекор махнул рукой. — Ты вышла замуж за моего сына! Все, что у тебя есть, теперь общее!
— Нет, не общее, — Инга покачала головой. — Наследство было получено после заключения брака. По закону это моя личная собственность.
— Законы! — Виктор Семенович сплюнул. — Забыла, что мы приняли тебя в семью? Кто приглашал на семейные ужины? Моя жена к тебе как к родной относилась!
— Ваша жена — да, — согласилась Инга. — А вы меня унижали при каждой встрече.
— Я? Унижал? — свекор остановился и уставился на невестку. — Я просто указывал на недостатки! Чтобы ты исправлялась!
— Называть мою еду стряпней — это указывать на недостатки? — Инга сделала шаг вперед. — Говорить, что Дима заслуживает лучшую жену — это помогать мне исправляться?
— Я говорил правду! — Виктор Семенович ударил кулаком по столику в прихожей. — И ты должна быть благодарна за честность!
— Благодарна? — Инга усмехнулась. — За три года оскорблений я должна быть благодарна?
— Это не оскорбления были, а справедливая критика! — свекор поднял палец. — И теперь, когда семье нужна помощь, ты отворачиваешься! Жадная, как все бедные! Разбогатела и сразу про всех забыла!
— Вы взяли кредит на свою бизнес-идею, — Инга выпрямилась. — Вы рискнули. Вы проиграли. Это ваша ответственность, не моя.
— Так говорить с пожилым человеком! — Виктор Семенович возмутился. — Неблагодарная! Если бы не мой сын, ты бы так и осталась никем!
— Виктор Семенович, прошу вас покинуть мою квартиру, — спокойно сказала Инга, открывая дверь.
— Никуда я не уйду! — свекор топнул ногой. — Я буду стоять здесь, пока ты не пообещаешь помочь! Мы семья! Ты обязана!
— Я никому ничего не обязана, — Инга держала дверь открытой. — Особенно тем, кто меня не уважает.
— Как ты смеешь! — Виктор Семенович шагнул к невестке с поднятым пальцем. — Я требую…
— Отец, прекрати немедленно, — раздался твердый голос от входа.
Дмитрий стоял на пороге с покрасневшим лицом и сжатыми кулаками. Свекор обернулся к сыну.
— Дима, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Слышу, — муж вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. — И впервые в жизни вижу, что ты получил то, что заслужил.
— Что? — Виктор Семенович опешил. — Ты на ее стороне?
— Я на стороне справедливости, — Дмитрий встал рядом с женой. — Ты три года унижал Ингу. При каждой встрече находил повод для критики. Сравнивал ее с мамой, называл плохой хозяйкой.
— Я хотел ее научить! — попытался оправдаться отец.
— Нет, — твердо сказал Дмитрий. — Ты хотел показать, что она недостойна нашей семьи. Что я выбрал неправильно.
— Дима, я твой отец! — Виктор Семенович сделал шаг к сыну.
— И именно поэтому мне было так сложно тебе возразить, — муж покачал головой. — Я боялся конфликта. Боялся разочаровать тебя. Но знаешь что? Я разочаровал себя. И свою жену.
— Сынок, я хотел как лучше…
— Лучше? — Дмитрий усмехнулся. — Для кого лучше? Для тебя? Для мамы? Но точно не для Инги. Она терпела твою критику, сносила оскорбления. А я молчал.
— Это семейные дела, — Виктор Семенович попытался другой подход. — Мы всегда решали все вместе.
— Инга права, — сказал Дмитрий. — Твой кредит — твоя ответственность. Ты взрослый человек, отец. Ты принял решение, не посоветовавшись с нами. И последствия — тоже твои.
— Но дом! — свекор развел руками. — Нас выселят! Мы с мамой останемся на улице!
— Этого не произойдет, — муж покачал головой. — Я помогу вам найти съемное жилье. Буду помогать с арендой из своей зарплаты. Но деньги Инги — это неприкосновенный запас нашей семьи. Нашей с ней.
— Значит, ты выбрал ее? — Виктор Семенович сузил глаза. — Предал родителей ради этой…
— Заканчивай предложение, и ты пожалеешь, — резко оборвал отца Дмитрий. — Инга — моя жена. И я больше не позволю тебе оскорблять ее в моем присутствии.
— Ты не можешь мне запретить, — свекор выпрямился. — Я имею право на свое мнение!
— Имеешь, — согласился Дмитрий. — Но не в моем доме и не в присутствии моей жены. Если хочешь высказывать свое мнение — делай это у себя дома.
— Я не узнаю тебя, — Виктор Семенович покачал головой. — Она тебя изменила.
— Нет, — муж взял Ингу за руку. — Она помогла мне увидеть, каким я должен быть. Мужем, который защищает свою семью. Даже от собственного отца, если нужно.
— Ты пожалеешь об этом, — свекор направился к двери. — Когда останешься один, вспомнишь мои слова.
— Я не останусь один, — Дмитрий сжал руку жены. — У меня есть Инга. И это единственное, что мне нужно.
Виктор Семенович вышел, громко хлопнув дверью. В квартире повисла тишина. Инга смотрела на мужа с удивлением и благодарностью.
— Ты действительно это сказал, — тихо произнесла она.
— Должен был сказать три года назад, — Дмитрий повернулся к жене. — Прости меня. За все эти годы молчания. За то, что не защищал тебя.
— Дима…
— Нет, дай мне договорить, — муж взял обе ее руки в свои. — Я был трусом. Боялся конфликта с отцом. Думал, что ты привыкнешь, что это не так важно. Но это было важно. Для тебя. Для нас.
Инга почувствовала, как к глазам подступают слезы. Впервые за три года она услышала то, что так хотела услышать.
— Я не ожидала, — призналась она. — Думала, ты всегда будешь на его стороне.
— Я был на его стороне, — Дмитрий кивнул. — До сегодняшнего дня. Пока не услышал, как он кричит на тебя в нашей квартире. Пока не увидел твое лицо. И понял, что могу тебя потерять.
— Так и есть, — подтвердила Инга. — Еще немного — и я бы ушла.
— Знаю, — муж притянул ее к себе. — И я бы заслужил это. Но теперь все будет по-другому. Обещаю.
Они стояли обнявшись посреди прихожей, пока за окном темнело. Первый раз за долгое время Инга чувствовала себя защищенной. Не одинокой в чужой семье, а частью собственной.
На следующий день Дмитрий позвонил матери. Разговор был долгим и непростым. Галина Ивановна плакала в трубку, просила понять Виктора Семеновича, говорила о сложностях его характера. Но сын был непреклонен — извинений перед Ингой не будет, общения не будет.
Через неделю Виктор Семенович все-таки позвонил. Попросил встретиться. Дмитрий согласился, но при условии, что встреча будет на нейтральной территории и в присутствии Инги.
Они встретились в кафе возле дома. Виктор Семенович выглядел постаревшим и уставшим. Галина Ивановна сидела рядом с мужем, держа его за руку.
— Я подумал о твоих словах, — начал свекор, не глядя на невестку. — И, может быть, был не прав. В некоторых вещах.
— В некоторых? — Дмитрий поднял бровь.
— Во всех, — поправилась Галина Ивановна, сжимая руку мужа. — Витя признает, что был несправедлив к Инге. Правда, Витя?
Виктор Семенович тяжело вздохнул и наконец посмотрел на невестку.
— Я привык быть главным в семье, — сказал свекор. — Привык, что мое слово — закон. И когда Дима женился, я решил, что имею право учить тебя жизни. Указывать на ошибки.
— Унижать, — тихо добавила Инга.
— Может быть, — кивнул Виктор Семенович. — Не думал, что так больно ранит. Думал, ты поймешь, что это для твоего же блага.
— Критика для блага не звучит как оскорбление, — Инга посмотрела свекру в глаза. — И уж точно не произносится на каждой встрече.
— Знаю, — свекор опустил взгляд. — Галя объяснила мне. Показала, как это выглядело со стороны. И я… извини. Прости меня, если сможешь.
Инга молчала, разглядывая свекра. Старый, упрямый мужчина признал свою неправоту. Это было непросто для него — она видела это по напряженным плечам, по сжатым губам.
— Я приму ваши извинения, — наконец произнесла она. — Но с одним условием. Это больше никогда не повторится.
— Не повторится, — твердо сказала Галина Ивановна. — Я прослежу за этим лично.
— И насчет денег, — Виктор Семенович откашлялся. — Мы не просим помощи. Нашли покупателя на дом. Продадим, погасим кредит. Останется немного на съемную квартиру.
— Папа, я же сказал, — Дмитрий нахмурился. — Я помогу с арендой.
— Знаю, сын, — свекор кивнул. — И благодарен. Но основную часть решим сами. Это наша ответственность. Как правильно сказала твоя жена.
Встреча закончилась мирно, хотя и натянуто. Инга понимала, что доверие не восстановится за один разговор. Понадобится время, может быть, много времени. Но начало было положено.
Вечером дома Дмитрий обнял жену на кухне, пока она готовила ужин.
— Спасибо, — тихо сказал муж. — За то, что не отвернулась от меня. Я бы понял, если бы ты ушла после всего этого.
— Хотела, — призналась Инга, продолжая резать овощи. — Много раз думала об этом. Особенно после очередного визита твоих родителей.
— И что остановило?
— Надежда, — она повернулась к мужу. — Что когда-нибудь ты увидишь ситуацию моими глазами. Поймешь, как мне было больно.
— Увидел, — Дмитрий прижал жену к себе. — И больше не отпущу. Обещаю.
Инга положила голову ему на плечо, чувствуя, как уходит напряжение последних месяцев. Они справились. Вместе. И это было главное.
Через месяц родители Дмитрия переехали в небольшую двухкомнатную квартиру. Виктор Семенович нашел подработку консультантом в строительной фирме. Галина Ивановна взяла несколько учеников для репетиторства по математике. Они справлялись, медленно, но верно выплачивая остаток кредита после продажи дома.
Отношения в семье наладились не сразу. Первые встречи были скованными, полными недомолвок и осторожности. Но постепенно лед таял. Виктор Семенович больше не критиковал Ингу. Более того, несколько раз даже похвалил ее готовку, хотя слова давались ему с трудом.
Инга тоже пошла навстречу. Когда родители столкнулись с серьезными проблемами — у Галины Ивановны обнаружили проблемы со здоровьем — она первой предложила помощь с оплатой лечения. Не из обязанности, а по собственному желанию.
— Ты уверена? — спросил тогда Дмитрий. — После всего, что произошло?
— Уверена, — кивнула Инга. — Твоя мать никогда не была проблемой. Она всегда относилась ко мне хорошо. И я хочу помочь ей. Именно ей, не твоему отцу.
Дмитрий благодарно поцеловал жену. Он понял тогда окончательно — рядом с ним человек, способный прощать, но не забывать границ. Сильная женщина, которая знает себе цену и не позволит больше переступить через себя.
Инга стояла у окна их квартиры, наблюдая за вечерним городом. Последние полгода были непростыми, полными конфликтов и выяснений отношений. Но они прошли через это. Их брак стал крепче, потому что Дмитрий наконец научился расставлять приоритеты. А она научилась отстаивать свои границы, не разрушая семью.
Деньги на счету остались почти нетронутыми, за исключением помощи на лечение свекрови. Инга планировала потратить их на образование будущих детей или на открытие собственного небольшого дела. Но это было потом. Сейчас главным было то, что она наконец почувствовала себя дома. В своей семье. Со своим мужем, который научился ее защищать и ценить.
— На первом месте должна быть семья мужа! — настаивала свекровь, недовольная частым общением невестки с родителями