— Да как ты смеешь?! У тебя совести нет! Мой сын имеет право…
— Нет, не имеет. И самое интересное — я собиралась помочь вам с кредитом. По своей воле. Но теперь…
Лилия открыла калитку и пропустила мужа вперёд. Синие сумерки уютно охватывали двор, знакомый до последнего камушка. За три года в замужестве эти семейные ужины стали неизменной традицией, но иногда Лилии казалось, что было бы лучше, если бы их не было вовсе.
— Женечка! — Татьяна Павловна выбежала на крыльцо, расправив руки для объятий. — Как я за вами соскучилась! Проходите, проходите, всё остывает.
Свекровь сначала расцеловала сына, потом едва заметным кивком в сторону Лилии указала, чтобы та заходила. Лилия давно привыкла к такому отношению, хотя вначале, конечно, пыталась заслужить расположение матери мужа.
В доме пахло жареной картошкой и котлетами. На столе стоял рулет — любимое блюдо Жени с детства. Татьяна Павловна всегда готовила его, когда хотела о чём-то попросить сына.
— Садитесь, садитесь, — засуетилась свекровь, расставляя тарелки. — Женя, тебе побольше положить? Ты что-то похудел…
— Да нет, мам, всё нормально, — Женя неловко подвинул стул.
Лилия заметила, как муж отводит глаза. Последние дни он вообще стал странным: молчал, когда речь заходила о деньгах, старался сменить тему. А раньше они всегда обсуждали семейные финансы вместе.
— Лилечка, — голос свекрови стал приторно-сладким, — я тут слышала, ты участок продала? Тот, что от тёти достался?
Лилия сдержала дыхание. Она никому не говорила о продаже, только Жене.
— Да, на прошлой неделе всё оформили.
— И много выручила? — Татьяна Павловна с любопытством наклонилась вперёд.
— Мам, — вмешался Женя, — давай без дел за ужином.
— Почему без дел? — свекровь с удовольствием отрезала кусок рулета. — В семье всё должно быть открыто. Я вам всегда рассказываю, как с кредитом за дачу мучаюсь. Платежи растут…
Лилия отложила приборы. Вот оно.
— А знаете, — продолжила Татьяна Павловна, накладывая сыну добавку, — я тут с соседкой разговаривала. У них дочка тоже участок продала, так вся семья решила, на что деньги потратить. Потому что семья — это одно целое…
— Мам…
— Нет, Женечка, ты послушай! Вот скажи, разве правильно, когда у невестки на счёте лежат свободные деньги, а свекровь последние копейки банку отдаёт?
— Татьяна Павловна, эти деньги…
— Что «эти деньги»? — перебила свекровь. — Ты думаешь, я не знаю, сколько ты выручила? Женя мне всё рассказал!
Лилия резко повернулась к мужу:
— Ты обсуждал это с мамой?
Женя уставился в тарелку:
— Ну, она спрашивала… Я не подумал…
— Конечно, спрашивала! — Татьяна Павловна победно вскинула подбородок. — Я имею право знать, что в семье происходит. А то выходит, невестка в плюсе, а мать в долгах.
— Простите, но это мои деньги, — Лилия говорила ровно, стараясь не срываться. — Мы с Женей планировали…
— Ах, планировали! — свекровь взмахнула руками. — Может, сначала долги раздать? Я Жене объяснила, что нужно помочь матери, и он согласился.
Лилия резко поднялась из-за стола и посмотрела на мужа с таким выражением, как будто увидела его впервые.
— Женя, ты правда это обсуждал с мамой? Без меня? — её голос дрожал от возмущения.
— Лиль, ну а что такого? — он пожал плечами. — Маме тяжело с этим кредитом…
— Так ты считаешь нормальным распоряжаться моими деньгами? — Лилия ощутила, как у неё перехватило горло.
— Мы же семья! — вмешалась Татьяна Павловна, сидя за столом, как всегда, с видом, который вызывал одновременно и сочувствие, и напряжение. — Я Женечку растила, в институт его отправила, всё для него сделала, а теперь что — мать побоку?
Лилия схватила сумку, не скрывая своего раздражения.
— Мне нужно подышать воздухом.
Она шагала по двору, не чувствуя земли под ногами, думая только одно: Как он мог? Как он посмел?
Через некоторое время, когда Лилия прислонилась к перилам, её мысли всё равно не отпускали. В голове вертелась только одна мысль: Он обсуждал это с мамой. Без меня. Какой ты предсказуемый, Женя…
— Лилечка, — послышался сзади голос свекрови, пропитанный какой-то мелкой, почти сладкой манипуляцией. — Ты что, обиделась? Вот, смотри…
Татьяна Павловна протянула какую-то бумагу, с характерным жестом, будто она теперь может чем-то удержать её на месте. Лилия быстро взглянула на лист — на верхней части был виден логотип банка. Это была выписка по кредиту.
— Видишь, какие проценты? — свекровь ткнула пальцем в цифры, не понимая, что для Лилии эти цифры были теперь чем-то вроде испытания, которое она никогда не хотела пройти. — Пенсия у меня маленькая, а я всё пытаюсь…
Лилия молча развернулась и вышла из кухни, даже не попрощавшись. Домой она ехала, не говоря ни слова. Женя сидел молча, не зная, с чего начать.
Неделя прошла, и Лилия, собравшись с силами, вспомнила про шарф, который оставила у свекрови. Обычно она бы не придала этому значения, но этот шарф был маминым подарком, и это заставило её вернуться.
Машина Жени стояла у дома Татьяны Павловны. Странно, Женя должен был быть на работе. Входная дверь была открыта. Из кухни доносились голоса.
— Мам, ну пойми, я не могу просто взять и перевести её деньги, — голос Жени звучал устало, как будто он хотел вырваться, но не мог.
— Почему не можешь? Ты же муж! — голос свекрови был полон обвинений. — Мать в долгах, а она как принцесса! Да в наше время…
— Лилия говорит, что хочет эти деньги в дом вложить…
— В какой дом? — фыркнула Татьяна Павловна. — Вы и так хорошо живёте, а мне кредит платить нечем! Женя, будь мужчиной! Скажи ей — или ты закроешь мой кредит, или она пусть к своей мамочке уезжает!
Лилия ощутила, как у неё пересохло в горле, а руки сжались в кулаки.
— Мам, не надо так… — Женя попытался вмешаться, но был уже поздно.
— Что не надо? Я не молодая, ночами не сплю из-за этого кредита! А теперь какая-то… — Татьяна Павловна замолкла, увидев Лилию в дверях.
— Продолжайте, — Лилия шагнула в кухню, словно в театре, где ей досталась роль главной героини. — Какая «какая»?
Татьяна Павловна отступила к плите, но не могла уйти от слов.
— Лилечка, ты так рано? А мы тут с Женечкой…
— Я всё слышала. И знаете что? Даже не знаю, что хуже — ваши планы на мои деньги или то, что мой муж молча это всё слушает.
Свекровь вскочила, разводя руками.
— Лилия, мы же семья! — она пыталась уговорить, не понимая, что уже поздно. — Я тебе на свадьбу дорогое бельё дарила…
— И что теперь? За комплект постельного белья я должна отдать все деньги от продажи участка?
— Да пойми ты! — свекровь повысила голос, задыхаясь от эмоций. — Это же для всех нас! Женя, скажи ей!
Но Женя молчал, опустив глаза.
— Знаете что, — Лилия расправила плечи и посмотрела на обоих с решимостью. — Эти деньги достались мне от моей семьи. И я не позволю вам распоряжаться ими.
Татьяна Павловна побагровела, от злости её губы побелели.
— Да как ты смеешь?! У тебя совести нет! Мой сын имеет право…
— Нет, не имеет. И самое интересное — я собиралась помочь вам с кредитом. По своей воле. Но теперь…
Женя наконец подал голос.
— Лиль, давай всё обсудим…
Лилия открыла сумку, не торопясь, достала кошелек. И тут же остановилась. Карты не было. Сердце сжалось, но она не подала виду.
— Женя, — её голос звучал ровно, без эмоций, но в глазах уже плескалась тревога. — Где моя карта?
— Я… — Женя побледнел, на лбу выступили капельки пота. — Я хотел как лучше…
— Ты взял мою карту? — Лилия перебила его, не веря своим ушам. — Без спроса перевел мои деньги?
Татьяна Павловна, как всегда, вмешалась с улыбкой на губах, полной уверенности в своей правоте.
— Сынок всё правильно сделал! — сказала она с достоинством. — Я же мать! Я имею право…
— Вы серьезно? — Лилия перевела взгляд с мужа на свекровь, как будто только теперь осознавая, насколько безумно всё это. — Вы действительно считаете это нормальным?
— А что такого? — Татьяна Павловна обвела руками весь стол, будто пыталась обнять не только этот мир, но и всю свою семью. — В семье все общее! Я Жене сказала — бери карту и переводи. Он и перевел.
— Куда перевел? — Лилия спросила тихо, как будто в это не могло быть правды.
— На мою карту, конечно! — с вызовом ответила свекровь, даже не задумавшись. — А что я, по-твоему, не заслужила? Между прочим…
Но договорить она не успела — Лилия уже набирала номер банка. Всё внутри неё сжалось, но руки не дрожали.
— Здравствуйте, я хочу заблокировать карту. Да, были несанкционированные операции. Нет, карту украли. Точнее, — Лилия обернулась к мужу, глаза полны решимости, — её взяли без моего разрешения.
— Лилия, ты что делаешь?! — Татьяна Павловна вскочила с места, будто ей нанесли личное оскорбление. — Какое воровство? Мы же семья!
— Семья? — Лилия горько усмехнулась, голос её стал более твёрдым. — Семья так не поступает. И знаете, что я думаю…
— Что знаешь? — Татьяна Павловна схватилась за пояс, явно раздражённая. — Думаешь, ты самая умная? Мой сын имеет полное право распоряжаться семейными деньгами!
— Нет, не имеет, — Лилия сжала телефон в руках так, что пальцы побелели. — И сейчас я вам это докажу.
В банке Лилия протянула паспорт специалисту, глаза не отрывались от экрана монитора.
— Мне нужно заблокировать карту. С неё были сделаны несанкционированные списания, — её голос дрожал, но решимость была очевидна.
— Давайте посмотрим выписку за последний период, — девушка быстро застучала по клавиатуре.
— Я хочу подать заявление о мошенничестве, — Лилия продолжала, даже не скрывая дрожи в голосе. — И открыть новый счёт с уведомлениями на телефон.
Когда она вернулась домой, было уже темно. Женя метался по кухне, нервничал, явно не зная, что сказать.
— Где ты была? Мама всё названивает, плачет!
— Плачет? — Лилия положила на стол распечатку с выпиской. — Посмотри-ка сюда. Может, и мне теперь заплакать?
Женя быстро пробежал глазами по квитанциям, вроде бы не вникая, но что-то не так.
— А что такого? Ну, попросила мама помочь, что тут такого?
— Помочь? — Лилия вытащила из сумки пачку квитанций и бросила на стол. — За свет не заплачено, за газ — тоже, ремонт в ванной — откладываем. Зато твоя мать в новой шубе ходит, в санаторий на лето ездит, да?
— Ты что, за ней следила? — Женя вспыхнул, глаза выпучились.
— Нет, — Лилия скривила губы. — Просто прозрела, наконец-то.
И в этот момент раздался звонок в дверь. Татьяна Павловна влетела в квартиру, как обычно, не дождавшись разрешения.
— Ну что, одумались? — с порога начала свекровь, чуть не расправляя рукава от волнения. — Я уже и диван присмотрела, и новые… — она даже не успела закончить, как Лилия её перебила.
— Хватит! — Лилия ударила ладонью по столу, как будто отгоняя неприятную мысль. — Никаких диванов! Никаких денег!
— Женя! — Татьяна Павловна, не сдержавшись, воскликнула. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Как она может так говорить?!
— С вашей матерью, не моей, — Лилия достала из сумки несколько листов бумаги и положила их перед собой. — А это заявление о разводе.
Женя побледнел.
— Лиль, ты что?! Давай все обсудим, ну…
— Обсуждать нечего. Я уже сняла квартиру. Завтра заберу вещи.
— Никуда ты не пойдешь! — Татьяна Павловна бросилась к двери. — Сначала деньги верни!
— Я уже всё вернула. Себе. А ещё написала заявление в полицию и в банк о мошенничестве.
— Какое мошенничество?! — Женя вскочил, не веря своим ушам. — Я же твой муж!
— Бывший муж, — Лилия не подняла глаз, но слова её были как приговор. — И знаешь, почему? Потому что настоящая семья так не поступает.
Следующие недели стали для Лилии кошмаром. Женя, как заведённый, метался между женой и матерью, пытаясь спасти брак.
— Лилечка, — умолял он, — давай попробуем всё исправить. Я больше не буду…
— Что не будешь? Воровать мои деньги? Или позволять своей матери командовать нашей жизнью?
Банк признал операции незаконными, деньги вернули. От заявления в полицию Лилия отказалась — не хотела усложнять жизнь бывшему мужу. Развод был достаточной мерой.
Через полгода Лилия сидела на веранде своего маленького, но собственного дома. За забором шел молодой яблоневый сад, и свежий воздух наполнял её грудь.
Телефон неожиданно звякнул — сообщение от Жени: «Прости. Я всё понял, но слишком поздно. Мама требует денег на ремонт, а я не знаю, как отказать…»
Лилия не стала отвечать. Просто удалила сообщение. В почтовом ящике лежало свидетельство о регистрации её нового бизнеса — маленького цветочного магазина. На клумбе распускались тюльпаны.
Порыв ветра разметал опавшие лепестки по дорожке. Где-то вдалеке прогремел гром — приближалась гроза. Но Лилия не боялась. Она знала: после любой бури наступает ясность. Нужно просто верить в себя и не позволять никому переступать свои принципы.
Она улыбнулась, встала и пошла в дом — пора доставать запеканку. Новая жизнь пахла свежестью, выпечкой и полной свободой.
Конец.
Она невестка, а не хозяйка: как свекровь выгнала меня из моего же дома